Почему так сложно бороться с коррупцией?

Сафронова Ольга

Ольга Сафронова

9 декабря отмечается Международный день борьбы с коррупцией. Специально к этой дате руководитель Межрегиональной общественной организации содействия борьбе с коррупцией «Общественный антикоррупционный комитет» по Уральскому, Сибирскому и Дальневосточному федеральным округам, глава Автономной некоммерческой организации социальной и юридической поддержки населения «СПРАВЕДЛИВОСТЬ» Ольга Сафронова рассказала ЧС-ИНФО о своей работе и о последних резонансных делах в городе Новосибирске.

— Ольга Витальевна, о работе Антикоррупционного комитета в Сибири знают многие – вы стали инициаторами многих резонансных дел и отличаетесь бескомпромиссным подходом, когда дело касается чистоты кадров в государственных органах. Как вам этого удалось добиться?

— Знаете,  с самого начала деятельности на посту руководителя представительства за Уралом подошла очень серьезно и ответственно к антикоррупционной деятельности и непосредственно к своим обязанностям. Это работа сплоченного коллектива, который не раз выдерживал громадное давление, но не сдался и выдержал все испытания. Своей упорной деятельностью комитет заслужил доверие граждан. Члены комитета очень гордятся этим.

Наша работа заключается в том, что мы пытаемся выявлять факты коррупции, нарушения законодательства Российской Федерации и сообщаем о них в различные  правоохранительные структуры, а при необходимости и руководству страны. Работаем в основном по обращениям и заявлениям граждан. Мы не можем знать обо всех фактах нарушений и цель себе такую не ставим. Мы знаем только то, с чем непосредственно обратились к нам граждане. Как я уже сказала, всю полученную информацию вместе с обращением Антикоррупционного комитета  перенаправляем в правоохранительные органы и иные структуры государственного управления. Но если  получаем «отписки», то обращаемся на более высокий уровень, чтобы исключить коррупционную составляющую, элементы лоббирования, нарушения законодательства и защитить конституционные права граждан.

Создано представительство Антикоррупционного комитета по Сибирскому федеральному округу было в далеком 2007 году. А сам комитет был сформирован в Москве еще в 2004 году при поддержке Президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина.

Было сложно с самого начала: меня пытались игнорировать, мне угрожали, со мной и с комитетом пытались не взаимодействовать,  почти никуда не приглашали. Правда и сейчас  мало куда приглашают. Горжусь тем, что за свою антикоррупционную деятельность заслужила звание  «генерала в юбке».  Если серьезно, то наша задача состоит не только в том, чтобы поймать коррупционера за руку. Мы проводим в первую очередь большую  профилактическую работу. Поэтому  я всегда предлагаю всем структурам: давайте работать вместе, сотрудничать. Но отторжение есть на всех уровнях – не только от ведомств, но даже от общественников. Наши общественники – люди самодостаточные, для них важно быть значимыми, и каждый пытается «перетащить одеяло на себя», пытается продвигать свою организацию, а всех остальных отодвинуть. Это, конечно, в какой-то степени правильно, только очень мешает в антикоррупционной деятельности. По-хорошему стоило бы, наоборот, создать какую-то коалицию, но сплотиться очень сложно.  Создан при комитете Координационный совет, но похвастаться его регулярной работой пока не могу. Считаю, что общественники должны быть едины. Все представители общественности должны объединиться, распределить между собой функции. Тогда и общество будет чище, а деятельность – результативнее.

Ольга Сафронова
Ольга Сафронова в рабочем кабинете

— Недавно был уволен прокурор Новосибирской области Владимир Фалилеев. Вам было легко с ним работать?

— На протяжении  одиннадцатилетней деятельности в Новосибирской области  довелось работать с  двумя прокурорами: с Евгением Овчинниковым и Владимиром Фалилеевым.  Овчинников был назначен на должность областного прокуратора буквально перед тем, как открыли представительство нашего комитета в Сибирском регионе. С Евгением Овчинниковым у нас сформировались очень хорошие рабочие отношения.  Да, были разные противоречия, споры… Он возмущался, когда я отправляла ему по 50 обращений в день, спрашивал: «Ты думаешь, что нам здесь нечем заняться?» А я отвечала: «Ну, я же не виновата, что люди идут ко мне!» Да, в любой работе бывают какие-то упущения, где-то и они что-то не смогли, упустили  что-то — это жизнь. Но Евгений Овчинников – это очень преданный своей работе, порядочный человек. Это настоящий профессионал. Пока он возглавлял прокуратуру Новосибирской области, я была членом Общественного совета прокуратуры Новосибирской области, потому что понимал, что нужно работать с общественностью и никуда не двинешься без гражданского общества.

А вот с Владимиром Фалилеевым было гораздо сложнее. Я его знаю давно – еще с тех пор, как он был прокурором Забайкальского края, где у нашего комитета  есть региональное отделение. В то время  было понятно, что Фалилеев не готов сотрудничать с Антикоррупционным комитетом. Поэтому, когда узнала  о назначении Фалилеева прокурором Новосибирской области, сразу поняла, что  теперь работать с прокуратурой будет сложнее. И вот, как видите, долго на посту не продержался. Действительно было много нарушений в работе прокуратуры за время его работы.

Выражаю надежду, что теперь все будет иначе, и верю, что новый прокурор  Яков Хорошев  будет с нами активно сотрудничать. Постараемся наладить с прокуратурой области совместную плодотворную работу.

Кстати, жаль, что у нас в органах власти нет традиции преемственности. По-хорошему, когда уходит руководитель любого ведомства, на его место сразу должен вставать его преемник. Но такого нет практически нигде.

— А можете рассказать о таком случае, когда прокуратура Новосибирской области не должным образом отреагировала на ваш сигнал?

— За год до увольнения Фалилеева ко мне обратились общественники с информацией о производстве контрафактного алкоголя на одном из новосибирских заводов, которая была направлена в прокуратуру. Причем материал был очень подробный: с адресами, с именами и номерами телефонов. Там сообщалось, кто за что отвечает, много подробностей… Но прокуратура эту деятельность так и не пресекла, а мне отправили обычную отписку. К большому сожалению, мы точно знаем, что производство до сих пор работает, люди своими глазами это видят. После нашего сигнала был просто составлен акт об административном правонарушении и всё. Производство не закрылось, просто стало более скрытым: если до нашего обращения всё проходило в открытую  и пластиковые бутылки стояли на поддонах прямо на улице, то в данный момент их прячут в цехах и на складах, а разливают контрафактную продукцию  в ночное время. А ведь по информации граждан там производят потенциально опасные алкогольные напитки, в том числе и те, которые вообще запрещены к реализации! И я предполагаю, что об этом многие знали! Конечно, всё требует доказательной базы, и мы, совместно с сотрудниками полиции, ее собираем. Например, недавно стало известно от водителя грузовой машины, который вез алкоголь в Алтайский край, что загружался автомобиль как раз на этом заводе, где официально ничего подобного вообще не производят.


По результатам проверки Генеральной прокуратуры Российской Федерации большое количество нарушений Новосибирской областной прокуратуры касалось именно контроля за производством алкогольной продукции. – Прим.ред.


Кстати, не случайно, похоже, недавно сменился и руководитель Межрегионального управления Росалкогольрегулирования по Сибирскому федеральному округу. Когда мы взялись за этот вопрос, это был Алексей Крупин. Но потом 30 октября 2018 года его сменила Маргарита Шалюхина в качестве временно исполняющей обязанности. Перестановки в этой структуре начались с федерального уровня после того, как стало известно о продаже винного материала аффилированными фирмами.

В общем, тот факт, что производство не было закрыто после нашего обращения, дал повод обратиться уже в Генеральную прокуратуру РФ. Возможно, именно это и повлияло на последующие события…

— Недавно также был уволен глава ГИБДД Сергей Штельмах. Вам известно что-нибудь о случаях нарушений в работе этой структуры?

— В ГИБДД всегда много нарушений, это известный факт, к нам часто обращаются с жалобами на эту структуру. Буквально недавно было обращение от женщины, которая уже год не может зарегистрировать купленный в Томске автомобиль. Якобы у машины есть «двойник» с этими же номерами. Мы отправили обращение Штельмаху, но пришла обычная отписка, что нарушений нет. А человек как не мог пользоваться приобретенным за немалые деньги имуществом, так и не может! Похоже, что действует вполне известная схема создания машин-двойников, но кем именно она реализуется, предстоит еще разбираться, выяснять и доказать.


Судебное заседание по данному делу состоится в начале декабря, после чего ЧС-ИНФО подробнее расскажет об этом случае. – Прим. ред.

Другая отработанная схема в Новосибирской области касается эвакуации автомобилей. Когда эвакуатор отвозит машину на штрафную стоянку, а специальный человек уже тут как тут стоит на стреме и готов «помочь» водителю вернуть его транспортное средство за  определенное вознаграждение. И это только те ситуации, о которых мы знаем, а сколько еще происходит нарушений…

Вообще,  считаю, что на серьезных руководящих должностях обязательно должна проводиться ротация кадров. Нельзя, чтобы один и тот же человек возглавлял ведомство в одном регионе на протяжении многих лет.

 От деятельности конкретного человека зависит очень многое

 — К вопросу о ротации кадров… Недавно в Новосибирской области прошли выборы уполномоченного по правам человека. Им снова стала Нина Шалабаева. По сути дела, вы занимаетесь тем же самым. Не хотели бы вы в будущем занять этот пост? И как вообще считаете, нужен ли данный институт?

Могу сказать, что в отношении меня в Новосибирской области существует негласное вето – никуда не назначать и никаких должностей не предлагать. Складывается впечатление, что такие специалисты, как я, в данное время не нужны на ответственных постах, так как добросовестно защищают конституционные права граждан и не дают грабить страну. На высокие посты назначаются или избираются люди иной квалификации и с отсутствием опыта.

Взаимодействия с институтом уполномоченного по правам человека в Новосибирской области нет вообще!  Это очень плохо. Но одного моего желания наладить сотрудничество недостаточно. Считаю, что и от них должна исходить инициатива. Такие структуры должны быть независимыми. Государство на эти институты тратит огромные средства, а результатов пока не видно. Все сводится к написанию стандартных ответов и годовых отчетов. При этом от людей не слышно положительных отзывов о работе уполномоченного. Институт формально подходит к решению вопросов, а на сотрудничестве с такими заформализованными структурами нет смысла настаивать.

Уполномоченные в регионе, да и на федеральном уровне, все-таки зависят от федерального или регионального депутатского корпуса, и это в корне неправильно. В итоге получается, что обращения по вопросам, которые не хотят или не могут быть решены, отметаются отписками, а граждане обращаются в итоге в комитет. Вы спросите, почему не могут? Потому что на уполномоченных можно оказать влияние. Это все-таки  государственные служащие, которые не могут или боятся идти против власти. В итоге действительно серьезные проблемы приходится решать нам, общественникам, при непосредственном участии правоохранительных структур, Президента и Правительства Российской Федерации.

Отличаемся мы от структуры института уполномоченных тем, что не боимся брать ответственность на себя за решение важных жизненных вопросов граждан, попавших в трудную ситуацию, и тем, что  наша общественная организация существует без государственного финансирования – только на добровольные пожертвования граждан! В этой ситуации не устаю повторять свой девиз: если бы все государственные структуры работали так, как работает Общественный антикоррупционный комитет, то мы бы с вами жили совсем в другом государстве.

— В такой ситуации, когда вы сталкиваетесь с «сильными мира сего», не бывало ли случаев давления на вашу организацию или на вас лично?

— Начнем с того, как я сказала, что нас игнорируют. Стараются с нами не взаимодействовать, почти никуда не приглашают. Почему-то некоторые считают, что если я где-то появлюсь, то я там соберу какую-то дополнительную информацию… Но, подумайте сами, если не увижу нарушений и злоупотреблений, то какую информацию я могу собрать? Другой вопрос, что везде вижу нарушения! Куда бы я ни пошла, они везде есть, особенно сейчас! Как человек неравнодушный, не могу пройти мимо, такой у меня характер. Думаю, для гражданского общества это хорошо, когда есть люди, которые видят недостатки и пытаются с ними бороться.

Вообще, меня многие стараются сторониться. Бывало, что чиновники в моем присутствии краснели или бледнели, заикались, а у кого-то даже дрожали руки. Бывало, что и убегали от меня буквально… И для меня это  «всё» – сигнал. Мне уже не надо больше вообще ничего говорить, понимаю, что на воре шапка горит.

— Мы слышали, что на вас оказывалось и более серьезное давление…

— Да, у нас постоянно ведется борьба за помещение, в котором работает Общественная приемная комитета. Вот и бывший прокурор Новосибирской области Фалилеев, как только пришел на должность, так сразу стал «выживать» комитет из помещения, которое в 2009 году было передано комитету в безвозмездное пользование сегодняшним председателем Правительства РФ Дмитрием Медведевым. Если бы не его поддержка на тот момент и не поддержка Сергея Михайловича Миронова как председателя Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, была бы у нас такая приемная? Трудно сказать…  Очень благодарна всем за эту помощь. Комитет  находится по одному и тому же адресу – уже почти 10 лет. Сегодня адрес известен всей России. Именно поэтому нам важно сохранить именно это помещение, чтобы люди всегда знали и понимали, куда можно обратиться, знали, что Президент Российской Федерации как председатель Совета по противодействию коррупции в РФ  Владимир Владимирович Путин уделяет большое внимание вопросам противодействия коррупции и восстановлению справедливости.

Но время от времени пытаются выискать какое-нибудь нарушение, чтобы из этого помещения нас «выселить». Недавно у нас как раз закончился договор безвозмездной аренды, а за эти годы сам статус здания изменился: раньше оно находилось в федеральной собственности, а теперь собственник – правительство Новосибирской области. И чтобы сохранить за собой Общественную приемную, комитету пришлось пройти через настоящую войну и даже через суды.

Спасибо губернатору Новосибирской области Андрею Травникову и заместителю губернатора Новосибирской области Юрию Петухову, которые понимают важность и необходимость антикоррупционной деятельности.

Но коррупционно настроенные личности и те, кто поплатился за свою коррупционную деятельность, пытаются мне и комитету угрожать.

Вот совсем недавно в Общественной приемной комитета разбили окно и разнесли всё крыльцо… Пришлось даже вывеску снять.

Я могу привести еще один интересный пример. К нам для участия в круглом столе должен был приехать руководитель регионального отделения по Алтайскому краю. В телефонном разговоре он пообещал привезти папку с материалами по одному очень серьезному коррупционному делу. По сути, очень серьезный компрометирующий материал. Так вот, по дороге, на одном из мостов проткнули шины его автомобилю и, пока он их пытался заменить в шиномонтажке, украли портфель с этими бумагами, которые находились в синей папке. В портфеле вместе с компроматом также лежали личные документы алтайского руководителя и благодарственные письма от граждан и организаций. Мы думали, что все материалы пропали, придется восстанавливать. Но на следующий день портфель вернули в целости и сохранности – подбросили к дверям одного из отделов полиции города. В портфеле ничего не тронули, кроме этой синей папки, в которой были компрометирующие документы. Мы сначала не поняли, почему так, ведь портфель и документы  могли просто сжечь, выбросить в реку или требовать за него выкуп – что бывало и не раз. Однако портфель вернули. Когда мы узнали, кто это сделал, все стало ясно. Это были дела определенной национальной диаспоры, которой алтайские коррупционеры сделали заказ, чтобы отобрать папку с компроматом. Когда представители национальной диаспоры увидели в портфеле благодарственные письма на имя Антикоррупционного комитета, они незамедлительно решили вернуть данный портфель. Это говорит о степени уважения криминального мира к нашему комитету. Потому что нас в колониях знают, к нам обращаются из мест заключения, и мы всегда помогаем.

 Коррупция – раковая опухоль на теле России

 — Какие еще дела проходили через комитет?

— Дел очень много, в том числе и таких, которые у всех на слуху. Вот подумайте, в среднем за год мы принимаем около 12 тысяч обращений и жалоб.

Например, дело Нефтебазы Красный Яр, компании «Капитал.Инвест», дело по кооперативам, которые собирали с людей деньги и покупали землю в Болгарии. Сейчас рассматриваем дело по поводу лжеломбардов, которые принимают средства от граждан, то есть ведут запрещенную банковскую деятельность, а также выдают деньги под залог ювелирных изделий и в тот же день их продают, не дождавшись выкупа. А эти все заправки и автомойки, которые вроде бы есть, а вроде их и нет? Все это незаконное предпринимательство. И, естественно, все это может процветать только потому, что кто-то эти вопросы и интересы лоббирует, кто-то закрывает на это глаза. Иначе такие нарушения были бы единичными.

Много сейчас обращений, которые появились после так называемого «дела о 1500 муниципальных квартирах», которых на самом деле 1700!


Справка ЧС-ИНФО:

В 2015 году бывшая начальница жилищного управления мэрии Новосибирска Светлана Стынина, а также руководитель ЗАО «Пересвет» Елена Камерзанова и ООО «Ковровый дом» Вера Глотова были обвинены в перепродаже 30 квартир и ущербе 28,5 млн рублей. В июне 2017 года Глотова признала вину в 18 эпизодах и получила пять лет условно со штрафом 700 тыс. рублей. Она также выплатила 7,38 млн рублей. Также суд признал виновным в 25 аналогичных преступлениях бывшего заместителя Светланы Стыниной Андрея Гудченко, учредителей агентства недвижимости «Новосибирский дом» Павла Селякина, Людмилу Епихину и оценщицу Валерию Селякину. Бывший чиновник получил четыре года, Селякин — 3,5 года, а две другие фигурантки — условные сроки. В 2018 году дело было возвращено в прокуратуру.


Люди пытаются получить положенное по закону жилье. Недавно к нам обратилась многодетная мать Семенова.  Они жили в общежитии на первом этаже в холодной комнате (девять квадратных метров) всемером! Дети спали под потолком на трехэтажных кроватях, из крана текла ржавая вода, а горячую воду брали из батареи. Пока стояли в очереди на получение квартиры, семья уже перестала быть многодетной: дети выросли! Но благодаря тому, что один из детей – инвалид – мы смогли «выбить» квартиру. Но мы боролись за это два года! За то, чтобы инвалиду по закону предоставили жилье. Им дали трёхкомнатную квартиру в Пашино в новом доме, и они были очень счастливы.

Другой случай — мужчина переселенец с Севера, который там сдал квартиру и представил справку в мэрию. Его поставили на учет и благополучно забыли. На этой почве у него случился инсульт, он перестал ходить. Потому что понимал: остался, по сути, на улице, без жилья. Ему повезло, он встретил добрую и заботливую женщину, которая затем обратилась в комитет. Но когда мужчине выделили по закону положенную квартиру,  мужчина встал! Действительно встал и стал ходить!

Меня возмущает, почему же наше общество проглотило информацию по поводу 1500 квартир? Где все, кто пострадал? Все эти многодетные, обездоленные, обманутые дольщики? Почему они молчат? Не могу сказать, что общество боится. Просто оно очень инертно. Поэтому столько нарушений в той же сфере жилищно-коммунального хозяйства. Потому что люди это позволяют. Они закрывают на это глаза, готовы это терпеть. И именно поэтому бороться с коррупцией очень тяжело. Мы не можем допустить, чтобы гражданское общество потеряло веру в справедливость.

— Говорят, что коррупция — в голове дающего. Вы согласны с этой фразой?

— Любимое слово нашего народа – «халява» — сладкое, как «халва». А почему? Потому что люди видят, как используется бюджет. Общество знает, как из бюджета воруются деньги. Считаю, что  это — определенный протест общества. Тогда оно говорит: я не хочу платить. Мы — налогоплательщики, мы содержим чиновничий аппарат, ту же полицию, прокуратуру и прочих… Почему они так себя ведут? А иногда они ведут себя действительно безобразно. Я не говорю, что все, большинство людей, конечно, порядочные и законопослушные. Однако есть определенная прослойка, которые на что только ни идут для личного обогащения. И если бы общество это не принимало, то их бы и не было. Но в таких условиях, когда людей кинули в рынок и сказали: все, теперь вы в рынке и должны зарабатывать, кто как может, конечно, многие, ничем не чураясь, бросились зарабатывать. И пока это так, коррупция будет процветать. Только сами граждане могут устранить коррупционные проявления, не поддерживая их.

Вот, например, предприниматель, у которого возникла бизнес-идея или бизнес-проект. Он торопится поскорее ее реализовать. А наше законодательство ему говорит: ты жди, жди, пока этот документ подпишется. А он не может ждать! И вот этим уже пользуются некоторые чиновники. Конечно, административная система благодаря передовым ИТ-технологиям  постепенно упрощается, бюрократии становится меньше, но появляются новые формы и находятся новые лазейки для коррупционных схем. Коррупция, как раковая опухоль, и сегодня она уже укоренилась очень глубоко.

С другой стороны, нельзя коррупцию превращать в политический инструмент, нельзя с помощью коррупции расшатывать само гражданское общество и стремиться выводить людей на улицы под видом борьбы с ней, как это делает сегодня Фонд Навального. Борьба с коррупцией должна приносить пользу, общество должно освобождать и очищать свои государственные ряды от коррупционно неустойчивых личностей, а не вредить обществу. У нас перед глазами негативный пример украинского «майдана».

Вести эту борьбу и противостоять коррупционным проявлениям мы можем только все вместе. Каждый человек, если он заметил какие-то нарушения, обязан не пройти мимо, а сообщить об этом и сделать все для устранения нарушения. Почему-то кто-то называет это «стукачеством», «доносительством»… — это неправильно. Если что-то вредит здоровью общества, то надо это незамедлительно устранять. Обязанность каждого человека и гражданина заботиться об этом.

А еще каждый должен сам хорошо, ответственно и честно выполнять свою работу. У нас же как? Если что-то случилось, то кто виноват? Никто не винит конкретных исполнителей на местах. Во всем у нас сразу и всегда виноват Президент России! А где же все остальные? Огромный чиновничий аппарат, правоохранительные органы и другие государственные служащие, сидящие на своих постах и рабочих местах, которые неукоснительно должны выполнять свои служебные  обязанности, за которые они получают немалую зарплату? Если бы каждый человек ответственно подходил к своим должностным обязанностям, а не только получал за них деньги, то все было бы совсем по-другому. И мы бы уже жили совсем в другом государстве.


МОО СБК «Общественный антикоррупционный комитет» по Уральскому, Сибирскому и Дальневосточному федеральным округам

630091, г. Новосибирск, ул. Красный проспект, 72

(383) 221-55-46

8-913-923-67-56

Safronova_07@mail.ru

www.facebook.com/profile.php?id=100001203900749

www.facebook.com/OLGASAFROV/?modal=composer

www.facebook.com/stopcorruphin/?modal=composer

общественный-антикоррупционный-комитет.рф 

Добавьте нас в источники на Яндекс.Новостях

Поделиться:
Если вы хотите, чтобы ЧС-ИНФО написал о вашей проблеме, сообщайте нам на SLOVO@SIBSLOVO.RU или через мессенджеры +7 913 464 7039 (Вотсапп и Телеграмм) и социальные сети: Вконтакте и Одноклассники

Комментарии [ 2 ]

  1. проблема в том, что невозможно сделать так, чтоб люди совсем не умирали. смертность у нас сильно превышает рождаемость. но это, почему-то, никого не пугает. (в том числе из-за низкого уровня жизни, из-за отсутствия рабочих мест)

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *