Когда душа полна романтики…

Стихи, написанные нашим земляком, новосибирцем Геннадием Шуваловым, светлые, лирические, жизнеутверждающие, романтические. Трогают за душу.

Справка ЧС-ИНФО:

ШУВАЛОВ ГЕННАДИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ
Инженер-электрофизик, кандидат технических наук,  член-корреспондент Российской Метрологической академии, ученый советник Российской академии естественных наук. Автор более 100 печатных научных трудов. С 2015 года – директор «Сибирского государственного ордена Трудового Красного Знамени научно-исследовательского института метрологии». Является доцентом кафедры «Метрологии, стандартизации и сертификации Сибирского государственного геодезического университета. Руководитель Центра метрологического обеспечения нанотехнологий по Сибирскому федеральному округу и руководитель  Западно-Сибирского отделения Российской Метрологической академии. Награжден Почетной грамотой Росстандарта и знаком «Почетный метролог РФ».

 — Родился я в небольшом сибирском поселке Нижнеангарск на севере Байкала. Здесь же окончил среднюю школу. Она стоит на самом берегу озера. На переменах большинство учеников проводило время у воды. Вообще вся наша жизнь  была тесно связана с Байкалом. Это и рыбалка, и купание в почти ледяной воде, и костры по вечерам…  Для нас это всемирно известное озеро было обычным водоемом, рядом с которым мы жили. Но его красота, удивительная природа остались в моей душе на всю жизнь.

 

ШКОЛА

Нет мест таких на свете, или мало,

Но эти – как волшебные края,

На самом крае берега Байкала

Стояла школа первая моя.

 

И в холода, и в зимние метели

Сюда я десять лет ходил,

С Байкала брызги мне в лицо летели,

Весной багульник душу бередил.

 

Я трудностей в учебе не боялся,

Тропинок здесь я сколько истоптал.

Я первый раз в девчонок тут влюблялся

И горечь от отказов испытал.

Под взглядом здесь учителя нестрогим

Рука лишь ускоряла бег чернил,

Моя душа напитывалась многим,

Чего тогда не знал и не ценил.

 

Потом по жизни много что случалось,

Всего и не припомнить, не сказать,

Но все, что дали в школе, пригодилось

Свою тропу по жизни мне топтать.

 

Хоть лет уж пролетело — сорок с гаком

И я не тот, и школа уж не та,

И только лишь по-прежнему, однако,

Себя я чувствую мальчишкой как тогда.

 

Большую часть школьных лет я прожил с бабушкой по маминой линии, она любила меня и позволяла мне некоторые вольности. Например, после школы можно было гулять до самого вечера, и лишь потом садиться за уроки. Бабушкины пироги, ее шершавые руки, когда она гладила мою голову, остались в памяти на всю жизнь. Мама тоже была добрая и приветливая.

После окончания девятого класса я целое лето, и даже, захватив половину сентября, трудился в геологоразведочной партии маршрутным рабочим. Труд этот был тяжелым, но, удивительно, романтики хватало… Все это, а также дальние походы по горам, ночи у костра с геологами бередили душу, и, конечно же, рождали в моей голове различные поэтические образы.  Геологов и сотрудников партии вспоминаю до сих пор, и очень благодарен этим людям за доброе отношение к простому пареньку, впервые оказавшемуся в тайге.

 

МОЕЙ БАБУШКЕ МАРИНЕ

Иду неведомой дорогой,

Что мне подарена судьбой,

И вспоминаю понемногу

Дни, проведенные с тобой.

 

Где плещет берегом отвесным

Байкал сиреневой водой,

Наш домик маленький и тесный

Стоял с дощатой головой.

 

И ель с пушистыми усами

Кивала колкой головой

И с крыши синими носами

Сосульки хлюпали весной.

 

Сарай без племени и рода

Пугал бодливою козой.

И колесил вдоль огорода

Забор неровный и косой.

 

Не помню в детстве я игрушек,

Но вспоминать всегда готов

Я запах стираных подушек

И вкус брусничных пирогов.

 

Я помню часто — при народе,

Что мной всегда гордилась ты,

Как будто в нашем огороде

Росли красивые цветы.

 

С тобой я помню наши споры

И утром сборы впопыхах,

Любил я синие узоры

В твоих натруженных руках.

 

Тогда я был всего лишь глуп,

Но время вспять не поворотишь,

К улыбке глаз твоих и губ

Я прибегал из подворотен.

 

Я нашу жизнь как камень-глыбу

Плющом зеленым бы увил,

Так мало было в ней улыбок

Но много было в ней любви.

 

И ярким всполохом зари

Иль тусклым огоньком лампады

Гори моя звезда, гори,

Гори на небе и не падай.

 

В старших классах увлекся  физикой, мечтал стать ученым. В девятом-десятом классах начал усиленно готовиться к поступлению в институт. В 1978 году моя мечта сбылась — поступил в Томский политехнический институт. Студенческие годы были наполнены новой жизнью вдали от прежних друзей и родных. Очень скучал по бабушке, маме, по Байкалу…

БЕЛЫЙ СНЕГ

Для меня все сильней и весомей

Свет прожитого каждого дня,

Белый снег, будто чистая совесть,

По утрам не тревожит меня.

 

Снег ушедших времен наследник,

Но тогда не поверили мы,

Что упавший в тот вечер последний

Белый снег был предвестьем зимы.

 

Долго будут мне сердце ранить

Все с тобой проведенные дни

Белый снег как короткая память

О недолгой твоей любви.

 

Веры нет и как поп-расстрига

Об одном лишь молю – вернись

Белый снег, будто чистая книга,

Про мою промелькнувшую жизнь.

 

И теперь по ночам мне не спится,

Комом тяжким сдавило мне грудь.

Белый снег как тревожная птица

По ночам не дает мне уснуть.

 

В институте появились новые друзья, увлечения, словом, радостная и бурная студенческая жизнь захватила меня всецело. В те годы центральным местом неформальной студенческой жизни города Томска был Лагерный сад, где всегда можно было встретить не только читающих, но и пирующих студентов, а также влюбленные парочки. Там же происходили всякие интересные случаи, молва о которых потом долго обсуждалась в студенческих общежитиях.

После окончания вуза моя трудовая деятельность началась в  Сибирском НИИ энергетики, затем перешел в Институт водного транспорта. Потом несколько лет работал  заместителем начальника производственно-технической службы ГУИН Новосибирской области. А с 2000 года работаю в Сибирском научно-исследовательском институте метрологии.

 

ТОМСК СТУДЕНЧЕСКИЙ

 Я гуляю по улицам длинным,

Что связали меня судьбой,

Полюбил этот город старинный

С деревянной его резьбой.

 

Студенческие годы — краткий миг,

Хранят его мои воспоминанья

И друг наш ветер — тоже озорник,

И тоже хочет чуточку вниманья.

 

Печаль осенняя, а грусти вовсе нет,

Буянит ветер, друг мой сумасшедший.

И тает где-то в синей темноте

Прощальный след моей любви ушедшей.

 

В крови упруго рыскает отвага

И дух студенчества так сладостно томит,

Пьянит осенняя хмельная брага

И ноги нас опять несут к Томи.

 

И часто нас внезапно заносило

На всякие отважные дела,

Что долго и отчаянно кружила

В общаге Кирова веселая молва.

 

Ах, сад мой Лагерный, свидетель тайных встреч

И поцелуев, ссор и расставаний.

Я в сердце буду помнить и беречь

Тебя чрез годы, через расстоянья.

 

Мне кажется, что это не пройдет,

По Томску бродят где-то наши тени.

Я наклоняюсь медленно вперед,

И преклоняю пред тобой колени

 

С детства любил читать, сам записался в библиотеку и проводил там много времени.

Первые  стихи  начал писать примерно в шестом классе, это были стихи юмористического содержания про одноклассников, а вот более или менее сознательно взялся за поэтическое творчество, уже учась в институте. Я никогда всерьез не относился к своим  стихам, понимая, что их, кроме меня, никто не увидит и не прочитает. Тем более, опубликовать их в годы моей юности было очень сложно.

Меня всегда волновала поэзия Сергея Есенина. До сих пор, каждый раз, оказываясь в книжном магазине, покупаю разные издания с его стихами, особенно люблю книги с иллюстрациями русской природы. Один из любимых современных писателей — Олег Куваев с его «Осенней охотой на гусей», «Территорией» и другими произведениями.

 

Я с детства в Россию влюблен,

Где месяц рогатый над хатой,

И там, где развесистый клен

Трясет головою лохматой.

 

И в сердце мое незримо

Вплелись, как заря в кусты.

Ее белоснежные зимы

И тихих погостов кресты.

 

И мне никогда не забыть,

Как ели застыли на склонах,

Где черной проталины нить.

И вскрикнет спросонья ворона.

 

Где сосны в седом парике

Стоят на развесистых лапах,

И носит по тихой реке

Пьянящий черемухи запах.

 

Высокий камыш у болота звенит,

Он длинною тонкою тенью.

Сплетает затейливо в нить

Судьбы моей переплетенье.

 

И светом слепящего дня

Теряются где-то за далью

Они и наполнят меня

Российскою светлой печалью.

 

Считаю, что на мою романтическую натуру оказала влияние удивительная байкальская природа. Эмоции, душевные порывы имеют для меня огромное значение, и, конечно, именно в такие минуты возникает лирическое настроение, когда «рука сама тянется к перу».

 

НАРИСУЙ МНЕ КАРТИНУ, ХУДОЖНИК

 Нарисуй мне картину, художник,

Только красок своих не жалей,

Но не надо про плачущий дождик

И печаль этих серых полей.

 

Нарисуй солнца круг мне оранжевый,

Неба синего яркий овал,

Нарисуй мне такое, что раньше я

Никогда и нигде не встречал.

 

Нарисуй мне луну в центре неба,

Как желток от сырого яйца,

Чтоб запомнил ее, где б я ни был,

Как черты дорогого лица.

 

Пусть запляшет сиреневый зайчик

Искрой яркой в картине твоей,

А в зеленом лесу попугайчик

Прокричит мне, что жизнь веселей.

 

Дождь по стеклам забьет барабанщик

И стекает по ниткам ветвей

Не художник ты — просто обманщик,

Но обманщик высоких кровей.

 

Нарисуй мне картину, художник,

Только красок своих не жалей,

Обмани ты и плачущий дождик

И меня обмани поскорей.

 

 

ВЕСНА

 Словно оловом иней облужен.

Значит, дело идет к весне.

И глазами играют лужи,

Отражая небесный свет.

 

И сгибая натружено спины,

В перелеске ползут тополя.

И топорщась небритой щетиной

Зачернели вокруг поля.

 

Старых листьев раскисшая стая

От весенних неплаканных слез,

Синь прозрачная машет руками

Худобой истощенных берез.

 

И хлопочет сорочья орава,

Галдежом оглашая окрест,

На пригорке как будто в оправе,

Золотистый колышется крест.

 

И теперь — вот какая жалость,

Что ботинки опять в снегу.

Жить недолго зиме осталось

В этом снежном своем лесу.

 

МОЯ СИРЕНЕВАЯ РУСЬ

Мне в жизни большего не надо,

Не надо сказок и чудес,

Вдали зеленая ограда,

А за оградой синий лес.

 

За занавеской – подоконник,

От печки — желтое пятно,

Пока еще хранят ладони

Ее домашнее тепло.

 

А самовар — пузатый гремлин,

Из носа капает слеза

И рыжий кот на печке дремлет,

Зажмурив хитрые глаза.

 

В углу на полочке икона

Креститься тянется рука,

Склоняюсь медленно в поклоне

Пред тем, кто жив во все века.

 

И ликам светлым на иконе

Я так неистово молюсь,

Что пусть беда никак не тронет

Мою сиреневую Русь.

 

ЛЮБИТЬ НИКОГДА НЕ УСТАНУ

 Отплакала осень дождями

Под крышу забилась в тепло.

Теперь вот короткими днями

От белого снега светло.

 

В полях по-осеннему пусто,

Лишь ветра печального звон.

Да глазом зеленым капуста

Пугает озябших ворон.

 

И вслед улетевшему клину

Прощальный доносится гам.

В окно мне серебряный иней

Стучится теперь по утрам.

 

Любить никогда не устану

Я эти холодные дни.

Когда, чуть стемнеется — в ставнях

Горят золотые огни.

 

И свет их волшебный колышет

Мне радостно сердце в груди.

Дым вьется с сиреневой крыши

Кольцом голубым из трубы.

 

А тени ночные немы.

И месяц на рог свой синий,

Серебряный купол зимы

Повесил над всей Россией.

 

МОЯ МАЛЕНЬКАЯ РОДИНА

Весной пронзительней вдвойне

Озер сиреневая тушь.

Так прикипела к сердцу мне

Моя березовая глушь.

 

Здесь все понятно мне и просто,

Блестит зарею краснотал.

Твоих болот дрожащий воздух

Я с детства в кровь свою впитал

 

И рек твоих хрустальных проседь,

И пыль в канавах у дорог.

Берез белеющую простынь —

Все это в сердце я сберег.

 

И часто в городской квартире,

Зажатый в четырех стенах.

Грущу о том далеком мире,

Лечу к нему в забытых снах.