К дискуссии вокруг дома Янки Дягилевой. Колонка Сергея Кудряшева

Фасад дома Янки Дягилевой

Фасад дома Янки Дягилевой. Фото Валерии Яковлевой, опубликовано в журнале «Реч#порт»

В Новосибирске планируют снести деревянный частный дом, в котором жила местная панк-исполнительница Яна Дягилева. Сомнения вызывает как историческая ценность дома, так и ценность самого творчества Янки (как называют ее поклонники). Однако фанаты певицы настаивают на сохранении здания, подчеркивая её культовый статус. Кто же прав в этом споре? Разбирался культуролог Сергей Кудряшев.


Справка ЧС-ИНФО:
Яна Станиславовна Дягилева (1966-1991) – новосибирская рок-певица и автор-исполнитель песен, участница панк-рок-групп «Гражданская оборона», «Великие Октябри» и ряда других. Представитель советского андеграунда конца 1980-х годов. Стала известной благодаря «квартирным» концертам и неофициальным музыкальным записям.  


Яна Дягилева жила вместе с родителями в частном доме дореволюционной постройки в центре Новосибирска. На данный момент этот дом находится в собственности бизнес-структур и его планируется снести, чтобы построить на этом месте новое здание. Власти пока не признали историческую и культурную ценность объекта, и поэтому в 2019 году развернулась кампания по его защите, инициированная новосибирскими общественниками.

Позиция защитников дома развернуто представлена на страницах новосибирского поэтического журнала «Реч#порт». 31 августа там был опубликован материал  «Как беззаконная комета. Роль Янки Дягилевой в современной культуре». Выбранные интервьюерами литераторы, музыканты, философы из разных регионов пытаются ответить на вопрос: «какое значение имеет Янка для культуры XX-XXI вв. и для Вас лично?»

Янка Дягилева
Дом Янки Дягилевой. Фото: vk.com/yankadyagileva.novosibirsk

Отметем «неформальские» выпады, где чиновников просто именуют «олухами» (Д.Мурзин, ответственный секретарь журнала «Огни Кузбасса»), «дураками», которыми можно «поля засевать» (доктор философских наук Владимир Богомяков), и  обвиняют в «гоповской безмозглости» (художник К. Скотников). Однако есть и более интересные ответы. Процитируем некоторые из них.

Томаш Гланц (филолог-славист, профессор Цюрихского Университета) отмечает: «Дягилева в своëм творчестве озвучила настроение, мечты, опасения и разочарования своего поколения с необычайной интенсивностью, проницательностью, глубиной». И далее: «в международном сопоставлении надо искать аналоги в таких кумирах, как Курт Кобейн или — из старшего поколения — Дженис Джоплин или Джим Моррисон». Запомним эти ключевые слова.

Тезис о «поколениях» звучит часто. Так, по мнению прозаика, критика и журналиста Натальи Мелёхиной из Вологды, Янка – «рупор нескольких поколений россиян». Московский поэт Алексей Денисов также убежден, что Янка «как минимум повлияла на целое поколение молодых людей, начавших себя осознавать в начале девяностых». Именно поэтому необходимо оставить ее дом как «место силы». Это якобы будет подарком будущему, поскольку «не факт, что здесь (прим. ред. – в Новосибирске) есть какое-то не позорное будущее». Ох уж этот московский снобизм… Денисову вторит литературовед и критик Алексей Конаков, заявляя, что всё происходящее – тест новосибирских властей на «минимальную культурную вменяемость».

Уроженец Новосибирска, а ныне американский поэт и музыкант Юрий Наумов относит Янку к «поборникам правды и красоты», которые во все времена пытались «спасти от лжи и деградации свое общество».

У опрошенных схожи  мнения о том, что же должно быть в сохраненном доме. Г. Лукомников: «музей советской культуры позднесоветского периода» (с музыкальными и поэтическими вечерами, интересными лекциями, выставками). А. Горбунова: «музей сибирского панка». Ю. Наумов: «музей сибирского рок-движения, либо стихотворный клуб, в котором поэты города на регулярной основе собирались, читали или исполняли свои произведения друг другу и обменивались идеями». Более прагматична, например, Н. Мелёхина, сулящая городу большие туристические перспективы, связанные с мемориализацией дома. С ней солидарен и барнаульский прозаик В. Токмаков: «музей рок-культуры Новосибирска с квартирниками, поэтическими вечерами». По его мнению, там можно «продавать сопутствующую сувенирную продукцию, значки, диски, постеры, книги». Сразу вспоминается строчка из песни Янки: «коммерчески успешно принародно подыхать», а также нелюбовь исполнительницы (судя по воспоминаниям ее друзей) к публичности, к любым намекам на «раскрутку».

«Реч#порт» опубликовал еще один программный материал с выразительным названием: «Янка и культ мирской святости». С новосибирскими поэтами, литературоведами и издателями беседовал Вадим Лурье, доктор философских наук, главный редактор международного журнала «Scrinium: Journal of Patrologyand Critical Hagiography». К сожалению, он не дает убедительного ответа на вопрос: в чем же именно заключается ценность творчества Янки и домика. Его тезисы просты, но абстрактны:

1. Янке принадлежит одно из центральных мест в русской поэзии (так же полагает и Борис Гребенщиков, которого Лурье цитирует).
2. Культура как таковая нужна людям для того, чтобы жить. «Культурой ещë, которую ты усвоил и которой ты живëшь, определяется то, как ты будешь жить».
3. Янка – это «камертон на то, как нужно жить». Янка дает понять, что «цель жизни – за пределами жизни» (вне форм социальной деятельности, «вообще земной деятельности»).

Янка Дягилева
Янка Дягилева. Фото: vk.com/yankadyagileva.novosibirsk

Еще один участник беседы, кандидат филологических наук Т. Ковалева отмечает, что поклонники Янки оставляют возле ее могилы записочки, и, ссылаясь на академика А.Н. Панченко, напоминает, что так же происходило и формирование культа святых. Вывод Ковалевой прост: «полноценное исследование творчества Яны Станиславовны Дягилевой (как и любого другого автора) возможно только при условии сохранения всего наследия, связанного с еë именем (к нему относятся и еë дом, и личные вещи, и архивные материалы)».

Возникают вопросы. Какую роль в исследовании творчества может играть дом, в котором не осталось даже никаких признаков пребывания Янки? Является ли складывающийся вокруг Янки культ свидетельством ценности ее творчества для всего города?

Увы, но это не единственные вопросы. Бросается в глаза следующее. Защитники дома постоянно говорят о культуре, но ни один из них не поясняет, что же понимает под ней. А ведь однозначного и универсального определения этого понятия нет. Поэтому наметившиеся споры о культурном значении Янки заведомо бесперспективны.

К тому же вполне вероятно, что большинство горожан разных поколений никогда не слышали янкиных песен, а ознакомление с ними не вызвало бы особого восторга (о соцопросах на эту тему ничего не известно, скорее всего, они не проводились). И тут возникает другой вопрос: является ли незнакомство с творчеством Янки или его неприятие признаком бескультурья? Ответ «да» очевиден в высказываниях «защитников». И здесь мы снова приходим к проблеме определения «культуры».


Вполне вероятно, большинство новосибирцев разных поколений никогда не слышали янкиных песен, а ознакомление с ними не вызвало бы особого восторга


Мы можем, например, оттолкнуться от традиции, берущей свои корни в Просвещении, и воспринимать «культуру» как вид «этической педагогики» (формулировка английского литературоведа Терри Иглтона), служащей инструментом социального совершенствования. Такая культура напрямую связана с интересами государства, заинтересованного в самосохранении. С этой точки зрения творчество Янки деструктивно (об этом мы скажем дальше), и явное нежелание способствовать его пропаганде логично. Но мы можем воспринимать «культуру» как особый образ жизни (даже в отдельно взятом обществе культур может быть много, и такой плюрализм в мире постмодерна ценен сам по себе). «Культура» понимается и как корпус художественных произведений. Ценность отдельно взятого произведения не может быть универсальной. Поэтому в первом случае речь идет об отборе того, что ценно для общества в целом (так создаются каноны). Во втором – о ценностях представителей той или иной культуры как «особого образа жизни». Толерантность предполагает уважение интересов «меньшинства» как со стороны других «меньшинств», так и со стороны «большинства». Но где грань между самозащитой и агрессивным навязыванием своих ценностей остальным? А такую агрессию мы видим в некоторых высказываниях защитников дома.

В упрощенном виде конфликт между властью и поклонниками сибирского панка можно трактовать как конфликт между двумя принципиально различными подходами. Терри Иглтон цитирует критика Стюарта Холла, который дает следующее определение: «Культура – живые практики, или практические идеологии, позволяющие обществу, группе или классу переживать, определять, интерпретировать и осмыслять условия существования» (Иглтон, «Идея культуры»). Чьи именно условия существования поможет осмыслить творчество Янки?

Здесь не убедительны глобальные рассуждения о влиянии на целое поколение, о выражении его настроений. О каком поколении идет речь? Предположим, что это современники Янки (1966-1991), молодежь перестройки. Но были ли у нее вообще общие ценности, символы? Чьи настроения выражал, например, «Ласковый май», который в конце 80-х слушали миллионы, не принявшие рок-культуру? На каком основании можно отождествлять ценности и  установки любителей «сибирского панка» (включая самих исполнителей) с ценностями и установками всей молодежи умирающего СССР? Это тема для серьезного социологического анализа, хотя и невооруженным глазом можно увидеть поспешность таких обобщений. Важно также понять, для каких слоев и групп Янка является культовой сейчас. Пока мы видим лишь кучку представителей творческой и научной интеллигенции, претендующих на истинное понимание культуры и явно навязывающих его другим.

Янка Дягилева
Янка Дягилева. Фото: vk.com/yankadyagileva.novosibirsk

Возьмем утверждения Вадима Лурье («культура нужна для того чтобы жить», «Янка – камертон на то, как нужно жить»). Отлично. И как же? Здесь можно зайти с разных сторон: либо посмотреть на то, как жила сама Янка, либо воспринимать ее тексты вне биографического контекста как некое руководство. Одно другому не мешает.

Современное литературоведение имеет инструменты для анализа любого текста десятками различных способов. Логично, что и творчеству Янки посвящены целые диссертации. Вряд ли профессиональные литературоведы считают, что Янка – камертон исключительно для них, и ценна именно возможностью исследований. В «Работах по поэтике выразительности» филологи А.К. Жолковский и Ю.К. Щеглов, создавшие одну из интереснейших моделей анализа художественных текстов, предложили опираться на толстовскую модель искусства: «Искусство есть деятельность человека, состоящая в том, что один человек сознательно, внешними знаками передает испытываемые им ощущения, а другие люди заражаются этими чувствами и переживают их» (Л.Н. Толстой, «Что такое искусство»). В связи с этим возможна и такая постановка вопроса: какими именно чувствами заражаются любители песен Янки, воспринимающие его не сквозь призму академического анализа?

Парадоксально, но ни один из опрошенных деятелей культуры так и не смог рассказать об этом. «Цель жизни – за пределами жизни» (В. М. Лурье). И это всё?

Янка Дягилева
Янка Дягилева. Фото: vk.com/yankadyagileva.novosibirsk

Изучая биографию, слушая песни Янки, мы можем прийти к выводу, что этот (без сомнения, талантливый поэт) был склонен к депрессивным состояниям. Приведем ряд цитат: «ангедония… диагноз отсутствия радости», «никто не знает, как же мне х..ево», «ранние глоткИ большой тоски», «мне придется променять<…>венок из спутанных роз на депрессивный психоз». Впрочем, инициатор присвоения дому Дягилевой статуса объекта культурного наследия, краевед Андрей Поздняков убежден в том, что «за перманентной депрессией чувствующего этот мир молодого человека, за этой плотной стеной отчаяния у Янки почти всегда возникает луч света». Но воспоминания ее друзей свидетельствуют об обратном. Депрессия лишь усилилась в последние месяцы жизни Янки, в связи с чем версия о ее суициде кажется убедительной(напомним, тело Яны Дягилевой было найдено рыбаком в реке Иня, точные обстоятельства ее смерти до сих пор неизвестны, — прим.ред.).

Более прямолинеен Томаш Гланц, сравнивший Янку с Кобейном, Моррисоном, Джоплин, знавшими толк в саморазрушении. «Отличный» пример достижения запредельной цели!

Какова причина депрессии Янки? Это вопрос для профессиональных психиатров. К сожалению, Дягилевой пришлось столкнуться со смертью близких (мать, брат), что не могло не повлиять на хрупкую, чувствительную девушку. Но нам важны ее тексты. И здесь возможен банальный ответ: депрессия от беспросветной атмосферы позднего СССР, от лицемерия власти, от невозможности самореализации в таких условиях, от неприятия мира торжествующих обывателей, набирающих силу. Показательны строки: «было да гнильем поросло времечко само по себе», «нас поведут на убой», «я неуклонно стервенею с каждой шапкой милицейской, с каждой норковою шапкой», «мы под прицелом тысяч ваших фраз, а вы за стенкой, рухнувшей на нас», «от большого ума лишь сума да тюрьма<…>от вселенской любви только морды в крови». Позиция Янки – позиция, скорее, не подвижника (как считает ряд деятелей), а слабого человека. Человека, неудовлетворенного действительностью и избравшего путь эскапизма. Это принципиальный отказ от любой социально ориентированной деятельности, общение с близкими друзьями, перемежаемое погружениями «в себя», творчество как самовыражение. Такая модель – право любого человека. Но ее универсализация равна смерти общества.

Здесь уместно вспомнить статью «Иосиф Сталин и Янка Дягилева» философа Михаила Немцева, опубликованную на сайте «Сибирь. Реалии» еще в мае 2019 года. Автор отмечает, что установка памятника Сталину в Новосибирске свидетельствует о росте неосталинистских настроений, и задается вопросом: «Есть ли у тех, кто противостоит сегодня неосталинизму в России, свои символы?» По мнению Немцева, таким символом и является Янка. Если сталинизм – это «отрицание частной жизни, права и возможности строить свою жизнь по собственным предпочтениям, не оглядываясь на источники власти», то Дягилева – «символ права жить так, как хотим мы, а не как за нас считает нужным кто-то ещё: какой-то начальник, вождь, очередной сверхчеловек».

Но как хотела жить Дягилева? Об этом мы уже сказали. Выходит, Немцев воспевает идеал социальной пассивности, эскапизма, который (в том числе), и привел к обществу девяностых, где бал начали править вовсе не «поборники и красоты и правды». Образ жизни «сибирских панков», склонных к саморазрушению и к асоциальности (здесь можно обратиться также к биографии других музыкантов), пытаются представить одним из примеров того, как стоит жить, а их творчество – по-видимому, тем самым камертоном, о котором говорит Лурье.

Должно ли государство вкладывать средства в увековечивание творчества, связанного с саморазрушением и проповедью пассивности? Вряд ли. И это нельзя назвать отсутствием воспитанности и культуры. Память Янки – это дело исключительно ее поклонников. Возможность частных инициатив (несмотря на пугающий М. Немцева неосталинизм) не ограничена ничем. Это показывает успешный опыт организаторов различных арт-площадок и рок-клубов в Новосибирске.


Должно ли государство вкладывать средства в увековечивание творчества, связанного с саморазрушением и проповедью пассивности?


Симптоматична дискуссия, развернувшаяся в «Фэйсбуке» на странице краеведа Андрея Позднякова. Реплика одной из жительниц Новосибирска: «У нас в городе, можно подумать, кроме этого дома позаботиться не о чем». В ответ на это Поздняков пишет целую статью для сайта «Сибирь. Реалии» («О Янке Дягилевой и толерантности»), где обвиняет женщину в «совковости», в «философии убогого и ленивого нищенства, не способного ни созидать, ни (даже) требовать чего-то от властей».

Парадокс. Само понятие «андеграунд» (а за его рамки не пыталась выйти и сама Дягилева) подразумевает самостоятельную инициативу, которая не зависит от государства. Янка (согласно некоторым свидетельствам) отказалась, например, от записи пластинки на фирме «Мелодия». Современные же контркультурные деятели агрессивно наседают на государство, требуя финансовых вливаний в увековечивание памяти Янки, которая (как мы отметили) нужна далеко не всем. Серьезных аргументов, которые смогли бы убедить в универсальной ценности ее творчества, нет.

Без вмешательства государства дом, построенный в 1910-годах, действительно может быть уничтожен. Споры о доме как об историческом памятнике уместны и необходимы. В городе осталось не так уж много дореволюционных построек.

Но так ли важна фетишизация родительского дома Дягилевой? Уместен ли спор, в котором акцент делается на признание ценности ее творчества? По-видимому, для ряда деятелей ситуация с «Янкином домом»  — лишь очередной интерактивный ритуал, который подкрепляет их идентичность. Они: высокоразвитая творческая элита, «созидающая» и ищущая метафизические высоты в девичьей ангедонии. Другие: примитивные обыватели, погрязшие в «совковости».

Сергей Кудряшев,
филолог, культуролог


Поделиться:

Яндекс.ДзенНаш канал на Яндекс.Дзен

Если вы хотите, чтобы ЧС-ИНФО написал о вашей проблеме, сообщайте нам на SLOVO@SIBSLOVO.RU или обращайтесь по телефону +7 913 464 7039 (Вотсапп и Телеграмм) и через социальные сети: Вконтакте, Фэйсбук и Одноклассники

Добавьте нас в источники на Яндекс.Новостях

Поделиться:
Если вы хотите, чтобы ЧС-ИНФО написал о вашей проблеме, сообщайте нам на SLOVO@SIBSLOVO.RU или через мессенджеры +7 913 464 7039 (Вотсапп и Телеграмм) и социальные сети: Вконтакте и Одноклассники

Комментарии [ 4 ]

  1. «Серьезных аргументов, которые смогли бы убедить в универсальной ценности ее творчества, нет.» — тогда давайте памятник Ленину с площади уберём. Обоснуйте-ка его универсальную ценность.
    Если есть часть населения, которому дорог объект — почему бы его не оставить? Мы, как граждане, имеем право на отвоевывание своих ценностей!

    1. Сравнивать ценность деятельности руководителя государства и ценность творчества панк-звезды = споры о том, что лучше: квадратное или зеленое.

      1. Именно эти вещи мы и сравниваем: снести, в угоду провластных застройщиков, либо сохранить, исполняя волю ГРАЖДАН

        хихи, я что, за живое задел своим предложением? Почему такая была попытка увода дискуссии в сторону?

        1. Виталий, статья посвящена дому Янки. Вы неожиданно предлагаете обсудить памятник Ленину. У кого же увод дискуссии в сторону?)

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *