Преодолеть страх и верить в человека. Интервью о коронавирусе с Натальей Толоконской 

Несколько месяцев подряд и днем, и ночью отовсюду, кажется, даже из утюга, только и слышно о коронавирусе. Пугающая статистика о числе заболевших одна страшнее другой, истории умерших. Наверное, информации уже с избытком! Но насколько она послужила защите каждого из нас? Где правда, и что нас ждет дальше? Чтобы ответить на множество вопросов, касающихся так называемой новой, коронавирусной, инфекции, ЧС-ИНФО обратился к Наталье Толоконской — доктору медицинских наук, профессору, действительному члену РАЕН, заслуженному врачу Российской Федерации, президенту МОПО «Институт Человека», научному руководителю ЧОУ ДПО «Институт общей врачебной практики».

— Наталья Петровна, ко всему прочему, вы много работаете в социальных сетях, просвещая людей в отношении инфекционных заболеваний, в том числе, и по коронавирусной инфекции, даете им советы, настраиваете на позитивную волну, побуждая каждого вашего виртуального, но вполне живого человека к активным действиям, предостерегаете от необдуманных решений…

— За каждым моим словом — сорокалетний опыт ученого и педагога в медицинских университетах, в том числе — заведующей кафедрой инфекционных болезней, десятилетиями — главного инфекциониста Новосибирска и Сибирского Федерального округа, а главное — врача с большим опытом исцеления человека.

— Давайте, Наталья Петровна, отбросим сейчас все подробности возникновения новой коронавирусной инфекции. Хотя, впрочем, какая она новая, если уже дважды — в 2002 и 2012 годах — атаковала человека, а остановимся на том, как влияет нынешний недуг на психику человека и что ждет каждого из нас?

— Заметьте, прошло 18 лет, очередной коронавирус оказался еще агрессивней. Так же уповали на вакцину, новые препараты, а человек еще более растерян, ослаблен и незащищен. Паника и страх сначала овладели не обществом, а теми, кто по своему положению должны были давать оценки и принимать решения. От них требовалось поддержание  позитивного настроя  в людях, устранение состояния неопределенности, ибо это порождает страх и сильный стресс. Но позиция профессионалов в должной мере не была учтена. Это лишило возможности опереться в анализе, оценках, прогнозах ситуации на биологические законы взаимодействия микромира и человека. А ведь такой сильной эпидемиологической службы, как в России, нигде нет. Не надо было равняться на Китай, Италию, у них нет такой поликлинической системы, как у нас. А подхватили западную модель поведения и не повлияли по-иному на ход событий в стране. Все случилось в поразительном пренебрежении достижениями науки, опытом. Это не значит, что надо искать виноватых, это непродуктивно. Но надо торопиться извлечь уроки, ибо без этого никак не выйти из ситуации  и не уберечь людей от новых неоправданных потерь.

— Если бы принимать решения сейчас, быть умными задним числом, что, на ваш взгляд, следовало бы предпринять?

— Определяющим в истоках ситуации была ее качественная расшифровка, в первую очередь, случаев с летальным исходом. Но этого не произошло. Поспешное признание вируса причиной тысяч смертей строилось на результатах его маркировки методом полимеразной цепной реакции (ПЦР). Науке известно, сам метод не всегда надежен, а обнаружение с его помощью частицы генома вируса не говорит о его причинной связи с болезнью, а тем более — со смертью. Необходимую динамику антител в ходе болезни, да еще в сопоставлении с клиникой, данными вскрытий начали смотреть только сейчас. Время понять суть необычного поражения легких упущено.

Прибавим к этому вторую (и главную) причину, повлекшую за собой вал событий, неадекватных ситуаций. Медицина не предложила надежного  лечения, она расписалась в своем бессилии давно, а в этот критический момент это стало очевидно для всех. Ситуация требовала принципиально новых решений по терапии, которая бы  реально устраняла риски летальных исходов. Это означало, что нужно было сделать ставку на собственные ресурсы организма, и все пошло бы по-другому. Этого не случилось.

Страх довлел, мешал принять тот факт, что инфицирование само по себе не несет смертельного риска. Это очевидно из опыта мирного сосуществования здорового человека со всеми инфекциями. Для большинства людей встреча с вирусом незаметна. Огромная когорта здоровых носителей работает на защиту слабых, рискующих заболеть тяжело. Важно было выборочными исследованиями быстро накапливать факты о широкой циркуляции вируса. Пояснять людям, что по мере нарастания коллективного иммунитета агрессивность вируса стремительно падает. Но интерпретация событий была слишком искажена, это повлекло за собой действия, порождающие риски гораздо больших потерь для человека, чем от самой коронавирусной инфекции. Расплата за это еще впереди.

— А что Вы скажете  по поводу применения некоторых химических препаратов, ну, к примеру, которыми лечат ВИЧ-инфицированных?

— Это от безысходности —  решение о применении  (даже у молодых людей, где нет тяжести) противовирусных препаратов, предназначенных для ВИЧ, соединение их с антибиотиками и противогрибковыми средствами. Не менее опасная идея — достать из «загашников» противомалярийные препараты. Думаю, коллеги согласятся, что такая терапия никак не дает быстрой мобилизации ресурса, иммунитета организма и на этой основе — снятия рисков летальных исходов. Мы же все это проходили тысячи раз — на плацдарме ВИЧ, герпетических инфекций, вирусных гепатитов В и С, гриппа. Объяснение простое: фабрикой размножения вируса являются наши же клетки, поэтому любой способ прерывания жизни вируса затрагивает структуры клеток и дорого обходится для здоровья. В тяжелых случаях во спасение идет все. Но применение такой схемы лечения к молодым, намеренным жить здоровыми, рожать детей, недопустимо. Лечение не может быть хуже болезни, а такое в медицине — сплошь и рядом.

—  А как должно быть?

— Представьте желанную картину. Сильная участковая служба вооружает человека простыми программами универсальной терапии, способной в один-два дня болезни заложить гарантии скорого выздоровления. Пациенты с любыми респираторными инфекциями спокойно остаются дома. Все научены, что запаздывание такой терапии даже на два-четыре дня резко снижает шансы организма у пациентов с низким здоровьем. Такие меры быстро меняют  структуру клинических форм болезни в пользу благоприятных. Потребности в стационарах, аппаратуре и дорогостоящих средствах резко снижаются. А на деле как? Высокой оказалась концентрация пациентов с респираторными инфекциями разной этиологии в неприспособленных для этого медицинских учреждениях и даже в разгороженных под это торговых и других центрах. Медики — в заложниках, проблемы с терапией и отсутствие должных условий наблюдения и ухода за пациентами. Вот вам и риски!

— Здесь, наверное, уместно спросить, какую роль в этой ситуации играет соблюдение санитарных норм. У моего приятеля, например, на фоне пандемии развилась мания чистюли: он, даже находясь дома, при прикосновении к какому-либо предмету — тут же моет руки с мылом, если нужно открыть дверцу шкафа, он это делает кончиком мизинца. Более того, если, идя по улице, видит, что встречный человек движется по его траектории, тут же сворачивает в сторону, чтобы не попасть в «воздушный шлейф». Смешно, но это так. Как быть?

— Вот вы сами и обозначили две беды сегодняшнего дня. Трудно сказать, что хуже для разрушения иммунитета — невиданная доселе деморализация людей, порабощение страхом или безумная дезинфекция?

А ведь природа еще раз напомнила нам, что грубое разорение экологии стремительно ускоряет конструирование новых инфекционных агентов. Микромир защищается, вынужденно применяет новые формы изменчивости, всегда опережая человека на сто шагов. Чем более разорен микромир человека, в первую очередь, «ковровой бомбардировкой» антибиотиками, тем больше потери для человеческого здоровья.

Концентрация дезинфицирующих средств во многих помещениях, например, магазинах, достигла опасного уровня, я испытала это на себе. Это же против человека, такого не было даже в борьбе с крысами и тараканами. Своими руками разрушаем естественную среду обитания полезных для нас микроорганизмов. С разрушенным иммунитетом человек уязвим, поэтому и непредсказуемы масштабы вспышки и ущерб, особенно == при встрече с обновленным вирусом. Новые катаклизмы неизбежны.

— Наталья Петровна, я где-то читал, что о коронавирусе знали давно. Но почему же его считают новым?

— Коронавирус у человека был найден еще в 1965 году, и уже открыто более сорока его видов. Вирусы — это «голая» генетическая информация:  РНК или ДНК, с оболочкой или без нее. Представьте, как вирусы, не являясь организмами, по природному замыслу передвигаются из клеток в клетки, из организма в организм, из одного биологического вида в другой! Так осуществляется информационное обеспечение жизни и отпечатывается эволюционной памятью в нашем геноме. Бороться с этим – значит, идти против жизни. Конечно, разумные противоэпидемические меры важны. Но неужели вы думаете, что можно остановить циркуляцию очередного вируса в человеческой популяции? Вопрос, по-моему, риторический.

— Мы живем в XXI веке. Столько научных открытий сделано, почему, в этом случае, так плачевно положение медицины? Ведь у Вас, Наталья Петровна, есть своя точка зрения на этот счет.

— Я бы тоже поверила, что эффективной терапии нет, если бы сама ею не владела уже более 30 лет. И сейчас мы помогаем тысячам. Ответственность врача — не «гоняться» за каждым вирусом, а обеспечить  готовность организма к адекватному ответу на вирус. Одновременно регулировать системное воспаление, освобождать организм от токсинов и придавать силу иммунитету. То есть, излечиться, благодаря саморегуляции, избежав неблагоприятных исходов. Я многократно повторяю: в случае осложнений и гибели пациента виноват не вирус, а поломанный иммунитет.

Наилучшим мировым образцом такой терапии (ее называют интегративной, биорегуляторной), на мой взгляд, является наука и практика гомотоксикологии. Она признана в мире уже свыше 70 лет. В России  внедрена в практику более 30 лет назад. Все создано и доказано мировой наукой до меня. Я лишь проводник, накапливаю новый клинический опыт излечению и профилактике любых болезней. С тех пор я научила многих быть здоровыми. Терапия отвечает самым высоким требованиям здравомыслящего человека —  безвредна, устраняет причины проблем, закладывает гарантии на десятилетия вперед. Знаете, это как перевести стрелку на железной дороге —  перенаправить весь ход событий с болезни на здоровье. Уникальная возможность повлиять на весь ход болезни в ее первые сутки так, чтобы избежать поражения легких и заложить гарантию быстрого излечения.

Кто и что держит врачей в шорах, в иллюзии, что они не вправе выбирать, чем и как лечить своих пациентов? Есть прекрасная альтернатива химическим лекарствам. Все это — в диссертациях, справочниках врача, аптеках, в семьях.

— Так  что же делать сейчас?

— Призвать авторитетных профессионалов, чтобы на всю страну прозвучало их коллегиальное мнение. Прекратить деморализацию, разрушение эмоциональной сферы и иммунитета человека. Вытеснить из средств массовой информации тему коронавирусной инфекции созидательными творческими проектами и дискуссиями. Где мысль —  там и энергия! Привести режим противоэпидемических мер к испытанному и достаточному для вирусных респираторных инфекций. А это значит — снять искусственные ограничения и вернуться к нормальной жизни. Вернуться к нормальному образованию. Общаться друг с другом, как прежде. А медицине необходимо стать профилактической, абсолютно ориентированной на долгую плодотворную жизнь, когда здоровье с легкостью продолжается в детях.

Поделиться:

Наш канал на Яндекс.Дзен