Михаил Алоян: назад в любители

Новосибирский боксер Михаил Алоян потерпел первое поражение в профессиональной карьере и не смог завоевать чемпионский пояс. В середине октября сибирский легковес сразился в Екатеринбурге с южноафриканцем Золани Тете, действующим чемпионом мира по версии WBO. Несмотря на неудачу, целеустремленный россиянин заслужил похвалу от титулованного соперника и экспертов. Вслед за этим спортсмен пошел на беспрецедентный шаг
Титульный поединок проходил в рамках Суперсерии (WBSS) — самого престижного турнира в мировом профессиональном боксе. Победитель оной становится абсолютным чемпионом мира в своем весе (в данном случае — до 53,5 кг). Для Алояна, вчерашнего любителя, это совершенно новый опыт, и уже на первой стадии — четвертьфинала — ему достался крайне искушенный оппонент.
Новосибирец не просто продержался все 12 раундов, но и доставил африканскому нокаутеру проблемы. Тете все-таки выкрутился и выиграл единогласным решением судей. Счет судейских записок — 114:110 и 114:111 (дважды) — говорит о том, что все было достаточно близко. И если бы предусмотрительный гость не создал себе задел в дебюте, кто знает, как бы закончился вечер.
На встрече с журналистами, в числе которых был корреспондент «ЧС», Михаил раскрыл нюансы чемпионского поединка, рассказал об изнурительной сгонке веса, бессоннице и о том, что мешает организовать бой в Новосибирске, а также сообщил о дальнейших планах. После поражения в равном бою Алоян сделал громкое заявление о своем временном возвращении в любители. Таким образом, 30-летний атлет, выросший в Новокузнецке, но впоследствии переехавший в Новосибирск, намерен осуществить свою детскую мечту в Токио-2020.
Авантюра
— Суперсерия — это Кубок чемпионов, посвященный Мохаммеду Али, — начал Михаил Алоян. — В этом турнире дерутся лучшие боксеры мира в каждой весовой категории. Собрались очень опытные ребята. В плане профессионального бокса я был самый «сырой». Но наша страна решила заявить меня, а мой бойцовский характер не позволяет сказать: «Нет, я не буду, потому что у меня мало опыта». Я решил участвовать. Понимаю, что почти никто не верил в мою победу. Но я в нее верил и показал, что все было по зубам. Многие считали, что я досрочно проиграю, но этого не случилось. Если бы меня сейчас спросили: «Готов ли ты пуститься в эту затею?», я бы снова согласился. Это шанс и вызов, который дает силы. Я не жалею ни о чем.
— Для вас это только пятый бой в профессионалах. Между тем соперник был сильный…
— Очень! Один из лучших в нашем весе, с увесистым ударом и неплохой техникой. Я решил сопоставить себя с ним, веря в свой опыт любительского бокса. Вы знаете, Тете не ожидал такого боя — я видел это в его глазах и действиях. Когда все закончилось, он подошел ко мне, и мы поговорили. Он был очень удивлен, что боксер-любитель, как меня представляли, дал такой отпор. У него есть три поражения, но они были уже давно. Он не проигрывает на протяжении шести лет. Наверное, могли и мою руку поднять, но нам такая домашняя победа, конечно, не нужна.
— За счет чего рассчитывали выиграть? Показалось, что вам не хватило силы удара.
— Это можно возместить другим. Победить его было реально, но все упиралось в опыт профессиональных боев. Наверное, я действовал чересчур обдуманно. Где-то мог добавить, но я рисковал бы оказаться на полу. Не хотелось давать ему возможность воспользоваться моей ошибкой. Будь у меня хотя бы боя три с соперниками, близкими Тете по уровню, можно было посмелее боксировать и другие комбинации включать. Но сейчас это могло быть чревато пропущенной атакой.
Многие говорят, что сыграла роль длина его рук, но это совсем не так. Вообще никакой! Его рост мне не мешал. Я опережал его в скорости. Мне не составляло труда к нему подходить, но мне это не сильно нужно было, потому что он «вязал» меня вблизи и не давал работать.
Тете — не из глупых боксеров, которые умеют только кулаками махать. Я намеревался в конце драку начать, но он никак не хотел, шел в клинч. Он был уставшим. По правде говоря, удар-то Тете совсем не держит. Удар у меня не нокаутирующий, но и не слабый — это разные вещи. Тем не менее я видел, что соперник начинает моргать и ему тяжело. Кто-то посмелее и поопытнее может зарядить ему неплохо.
Джентльмены в боксерских перчатках
— Два начальных раунда явно остались за Тете. В чем причина? Может быть, не ожидали от него такой стартовой прыти?
— Я ждал, что он так начнет. В Америке, где профессиональный бокс очень развит, все знают, что соперника проще всего нокаутировать в первых двух раундах. Особенно если у него за плечами четыре боя, как у меня. Для опытного профи такой соперник — все равно что ребенок. Как на блюдечке: вроде бы бей не хочу. Вот он и побежал меня нокаутировать, пока мой организм еще не был готов к бою. Он думал, что быстренько меня приберет к рукам. Но не получилось. Кстати, нокдаун был сопливый. Это вообще был не нокдаун. Судья, если следовать инструкции, пожалуй, поступил правильно. Я потерял равновесие и, чтобы не упасть, достал пол рукой. Но учитывая, что удара как такового не было, счет можно было не открывать.
В первых двух раундах Тете был очень опасен. Я не знал, откуда он бьет. Он с двух рук очень мощно атаковал. Меня даже чуть «болтануло», голова «загудела», но не в том случае, когда судья зафиксировал нокдаун. В дальнейшем же я предотвращал любую опасность, видел все его удары.
— Как чувствовали себя физически?
— Скажу вам откровенно: я не устал, в отличие от предыдущего боя (в Сочи). У меня даже одышки не было. А вот Тете очень сильно устал, что начало сказываться уже в четвертом-пятом раундах. Это было что-то вроде шахмат на ринге. Каждый удар был на счету. Если бы я устал хотя бы так же, как он, не думаю, что он дал бы мне «дожить» до двенадцатого раунда. Он же все видит: он столь же опытен в профессионалах, как я в любителях.
— После февральской «рубки» в Сочи вы попали в больницу. Сейчас все обошлось?
— Все ничего. Медики ко мне обратились: «Может, вас отвезти?» — «Спасибо, не надо».
— Во всех предыдущих профессиональных боях вы боксировали против соперников из Никарагуа. Теперь же бились с африканцем. Сложно было перестроиться?
— А какая разница? Две руки, две ноги, голова — бей по ней (смеется). Никарагуанцы до Суперсерии пока не дошли. Меня что приятно удивило — так это поведение соперника. Обычно профессионалы друг друга ругают, чтобы создать ажиотаж, имидж, привлечь деньги. Но это не тот случай. Парень очень воспитанно себя вел — как во время жеребьевки, так и по ходу боя. Да и после мы хорошо поболтали. В общем, молодец.
— Специалисты похвалили вас после того, как вы на равных бились с чемпионом. Тем не менее вы впервые уступили на профессиональном ринге. Осадок остался?
— Небольшой. Но когда начинаешь вспоминать, что боксировал с очень серьезным соперником, эти мысли уходят. Расстроен, признаюсь, не сильно. Трагедии никакой нет.
Судьи и чиновники посчитали меня дерзким мальчишкой, который решил сразу посягнуть на чемпионский титул. Они сами офигели: как же так, чуть пояс не ушел, а для них это большие деньги.
Миллионы
— Как боксеры попадают в Суперсерию?
— Договариваются. Если бы вечер был за границей, меня не пустили бы в кубковую восьмерку, я так думаю. Потому что мало боев. В мире есть куда более опытные боксеры в моем весе, чем я. Но наша страна взяла на себя все обязательства по организации, расходам, выдвинув при этом условие, что Миша Алоян будет боксировать в этой Суперсерии. Если бы меня нокаутировали в первом-втором раунде, сказали бы: «Ну, все понятно». А тут такой конкурентный бой…
— Кто-то из близких людей поддерживал вас на трибунах?
— Из семьи приехали отец и брат, больше никому не разрешил. Честно, не хотел, чтобы папа приезжал: он очень сильно волнуется и начинает передавать волнение мне. Но я от него дистанцировался. Друзей было очень много. Из Новосибирска прибыла целая делегация, включая нашу местную федерацию бокса. Присутствовали люди из Кемерова, да и вообще со всей страны. Поддержка в зале была очень мощная — все болели, переживали. Как говорят, арена была битком, но я не оглядывался, когда шел на ринг.
Мама смотрела бой по телевизору. В прошлый раз она плакала, сейчас было полегче. Там, в Сочи, был мордобой, а здесь — кто кого обманет.
— Ваши родственники до сих пор живут в Кемеровской области?
— Брат уже давно живет и работает в Новосибирске, племянник ходит здесь в школу. Да и родители все чаще находятся тут, скоро окончательно переедут.
— Ранее вы заявляли о желании провести бой в Новосибирске. Когда можно ждать этого события?
— Мне, конечно, хочется, но пока идея откладывается. Профессиональный бой можно было проводить в Новосибирске и раньше. Но в этом вопросе желание сопоставляется с деньгами. Чтобы организовать боксерский вечер, нужен не один десяток миллионов рублей. Надо не просто выплатить гонорар двум спортсменам, а проспонсировать всех участников (18—20 человек), их тренеров, членов команд и гостей.
В прошлом году я выступал на Красной площади — там бюджет составил сто миллионов. В Екатеринбурге — намного больше, раза в два-три. Новосибирск готов проводить такие бои? Думаю, что нет. Такие суммы здесь вряд ли найдутся, и, наверное, это оправданно. Это ж годовой бюджет в нескольких видах спорта. Требуются частные инвестиции, большие спонсорские деньги.
В шоколаде
— Как спали перед и после титульного боя?
— До боя не спалось, когда сгонял вес. Но волнения не было. После поединка, несмотря на усталость, пару дней был без сна.
— Много пришлось скидывать?
— Семь с половиной килограммов. Изначально весил 61.
— На физической форме это не отразилось?
— Нет. Только на желании покушать (смеется).
— Выходит, вы во всем себя ограничивали. Что-то позволили себе после боя?
— Все позволил. И до сих пор позволяю (улыбается). Даже не знаю, сколько сейчас вешу. Хотелось побольше чего-нибудь шоколадного, самого сладкого. И еще блины. В общем, все самое запретное.
— Что дальше? На горизонте начинает виднеться Олимпиада…
— Мы сделаем небольшой перерыв, а потом посмотрим, каким путем отбираться на Олимпиаду. Есть любительский чемпионат мира (Алоян выигрывал этот турнир в 2011 и 2013 годах. — Прим. авт.), есть полупрофессиональные версии — через одну из них я попал на прошлые Игры. Возможно, и сейчас попробую то же самое. Ближе к делу решим, как правильнее сделать. Идти к титулу чемпиона мира в профессионалах — это долго, а Олимпиада уже довольно близко — сейчас будем акцентироваться на ней.
— Трудно будет вернуться к любительскому формату?
— Нелегко. Это разные стили ведения боя. В любителях должен быть высокий темп и надо сразу включаться в работу, а в профессионалах есть время на раскачку. Пока я отсутствовал, многое поменялось. Вероятно, станет меньше весовых категорий. Надо будет опять завоевывать место в сборной. Одним из моих конкурентов является мой друг и товарищ по НЦВСМ (Новосибирский центр высшего спортивного мастерства. — Прим. авт.) Шахриер Ахмедов. Будем с ним вместе доказывать, что Новосибирск — лучший в стране в этом весе.
Остается пожелать Михаилу успехов в его старом новом начинании. История мирового бокса еще не знает примеров по-настоящему удачного перевоплощения профессионала в любителя. Правда, и сама возможность участия профи в Олимпиадах появилась не так давно. Так что в некотором смысле Алоян — первооткрыватель.