«Этат выват так ачевиден…»

Наш проект о русском языке называется «Живой, как жизнь». И язык, действительно, является живым. Каждый день ученые-языковеды фиксируют изменения языка, определяют, с чем эти изменения связаны, как они соотносятся с правилами и нормами. И, порой, меняют сами нормы. Повторим, реформирование русского языка происходит непрестанно, но при этом бывают годы, когда о реформе языка начинает говорить вся страна. Таких попыток реформирования в России было не очень много, но из каждой следовало бы извлечь урок

Мы редко задумываемся над тем, что орфография, наряду с флагом и гимном, является символом государственного единства, а самые яркие реформы правописания связаны с изменениями политического строя. Это и преобразования Петра I, и реформа 1918 года. Начало ХХ века принесло давно ожидаемые изменения русской орфографии. Главными вехами реформы 1918 года стали решения орфографической комиссии Академии наук 1904 и 1912 годов. В первую очередь, тот проект касался букв-дублетов (ер, ять, фита, одного из начертаний и) и устаревших грамматических форм. Вскоре после февральской революции 1917 года Министерство просвещения приняло циркуляр, по которому школы должны были переходить к новому правописанию. Затем, уже при новой власти, 10 октября 1918-го декрет Совнаркома обязал всю печать соблюдать новые правила. Реформа избавила русскую орфографию от наиболее заметных архаизмов, но не решила многих проблем. Вопрос об упорядочении письма остался актуальным на протяжении 1930 — 1960-х годов.

В сталинские времена глобальных изменений в правописание не вводилось. До начала 40-х годов практически не использовалась буква «й» и совсем не использовалась буква «ё». При этом первая присутствовала в алфавите, а вторая нет. В 1942 году была внесена поправка, закрепляющая обязательное использование буквы «ё», и она была внесена в алфавит. Был отменен апостроф, который использовался в качестве замены разделительному твёрдому знаку. Ещё одним изменением стала отмена точек в аббревиатурах. Вместо С.С.С.Р. стали писать СССР.

В 1956 году появлению официально принятых свода правил орфографии и пунктуации и орфографического словаря предшествовало семь проектов. В 1951 году комиссия подготовила последнюю редакцию свода, а в Институте языкознания был составлен большой орфографический словарь. В результате в 1956-м Академией наук, Министерством просвещения и Министерством высшего образования были утверждены «Правила русской орфографии и пунктуации». Первый официально принятый свод правил, обязательный для всех, пишущих по-русски. «Чорт» превратился в чёрта, «жолудь» — в жёлудь, «снигирь» — в снегиря, «диэта» — в диету, «варьянт» стал вариантом. «Итти» стали писать как идти, а на танцплощадках перестали «танцовать», начав танцевать.

Тогда же вышел «Орфографический словарь русского языка с приложением правил орфографии» на 100 тысяч слов. Свод 1956 года стал первым в истории русского правописания четко сформулированных и научно обоснованных правил.

При всей его важности этот свод не исчерпал всех возможностей улучшения правописания. Так, его составители оставили некоторые исторические написания слов, которые с тех пор школьники заучивают (как исключения) списками, (цыган-цыц-цыпочки-цыпленок или жюри-брошюра-парашют, уж-замуж-невтерпеж).

После упорядочения 1956 года стало заметнее, какие улучшения могут быть еще внесены в русскую орфографию. Подготовка масштабной реформы началась в 1960 году. Как раз тогда произошел переход на всеобщее восьмилетнее образование (в сталинские времена семилетка была обязательной только в городах). Подготовка реформы проводилась под лозунгом упрощения учёбы для школьников. Но была и ещё одна причина. Руководитель государства Никита Хрущёв очень плохо умел писать. Он окончил только церковно-приходскую школу, до конца жизни писал неграмотно, и очень этого стеснялся. И реформе благоволил.

Начало эмоциональной кампании положил филолог Ефимов, заявивший, что орфография только всё усложняет и мешает творческим порывам детей. Он предложил значительно упростить правила орфографии, чтобы она была доступна каждому. Школьные учителя аргументировали необходимость упрощения орфографии трудностями, которые она вызывает у учащихся. Сообщалось, что только треть школьников хорошо усваивает образовательную программу и может считаться грамотными людьми. Около 50 процентов пишет с ошибками. Остальные и вовсе не способны овладеть грамотным письмом из-за сложностей. Академия педагогических наук провела своё исследование и выяснила, что каждый шестой школьник не освоил учебную программу по русскому языку.

В мае 1963 года была организована государственная орфографическая комиссия для ликвидации «противоречий, неоправданных исключений, труднообъяснимых правил» правописания. В комиссию, кроме ученых и преподавателей, вошли писатели К. Чуковский, К. Федин, Л. Леонов, А. Твардовский. Помимо государственной была создана общественная орфографическая комиссия.

В комиссии разгорелись жаркие баталии. Радикалам реформа казалась слишком незначительной. Консерваторам — будто радикалы хотят создать какой-то новый нелепый язык и отменить едва ли не все правила. Противник фонетического письма Семенихин в рамках дискуссии предоставил яркий пример написания на так называемом «фонетическом письме» (как слышится, так и пишется), сторонниками которого были некоторые специалисты: «Вазможноли рускае фанетическае письмо? Это нисуразнейшый иссамых нисуразных вапросаф иба только таким ано и далжно быть. Этат выват так ачевиден што врядли стоит ево абасновывать. Лучшэе ево абаснавание наглядный пакас рускава фанетическава письма што я и придлагаю». Кстати, в белорусской орфографии преобладает именно фонетический принцип.

К сентябрю 1964 года были готовы предложения, по которым удалось достичь минимального согласия. Предлагалось писать «о» вместо «е» после букв «ж», «ч», «ш». За исключением тех случаев, когда буква была без ударения. То есть вместо слова «жёлтый» надлежало писать «жолтый», «жжёт» — «жжот», «чёрный» — «чорный», «жёлудь» — «жолудь». Твёрдый знак вообще упразднялся. Вместо него в качестве разделительного надлежало использовать мягкий знак. Мягкий знак упразднялся в окончании слов после букв «ж», «ч», «ш», «щ». За исключением случаев, когда речь шла о разделительном знаке. Мышь превращалась в «мыш», дочь — в «доч», «лишь» — «лиш», «сплошь» — «сплош», «молодёжь» — «молодёж».

Отменялись двойные согласные в словах, заимствованных из иностранных языков. За исключением тех случаев, когда эти согласные явно чувствовались в произношении. Теннис превращался в тенис, но ванна оставалась ванной. После «ц» во всех случаях надлежало писать «и» вместо «ы». «Огурци», «циплёнок», «циган», «отци».

Отменялись чередования в некоторых корнях (раст-рост, гар-гор и т.д.). В соответствии с новыми правилами пришлось бы писать «ростение», «возрост», «загарать», «загаревший» и т.д. Наречия по новым правилам писали бы слитно. «Вобщем», «заглаза». Изымались слова-исключения: «заяц», «брошюра», «парашют», «жюри». Следовало писать «заец», «брошура», «парашут», «жури».

С 1962 года проект получил множество откликов — как позитивных, так и критических. Учитывая заинтересованность Хрущёва, реформа, скорее всего, осуществилась бы, но 14 октября 1964 года Пленум ЦК КПСС отправил Хрущёва на пенсию. По традиции, все начинания свергнутых правителей сворачиваются. Так произошло и с реформой орфографии. Ещё 12 октября газеты восторженно писали о нововведениях, которые резко повысят грамотность и облегчат жизнь школьников и учителей, а через четыре дня в прессе началась кампания против реформы. К концу 1964 года реформу отклонили из-за непродуманности.

В 1988 году распоряжением Академии наук СССР была воссоздана в новом составе орфографическая комиссия. Ее задачей стала подготовка нового свода правил правописания, который должен был заменить «Правила» 1956 года. В 1991-м появилось 29-е, исправленное и дополненное, издание «Орфографического словаря русского языка», который до того 15 лет не дополнялся. А с начала 1990-х была поставлена задача подготовки принципиально нового — и по объему, и по характеру большого орфографического словаря. Он был опубликован в 1999 году и включил 160 тысяч слов, превзойдя по объему прежний более чем в полтора раза. Годом позже был выпущен проект «Свод правил русского правописания. Орфография. Пунктуация».

Новый свод был призван регламентировать написания возникшего во второй половины ХХ века языкового материала и привести правописание в соответствие с современным уровнем лингвистики, предлагая не только правила, но и научное их обоснование. Новым было и то, что допускалась вариативность некоторых написаний. Вот несколько нововведений:

1. Писать без буквы й перед е нарицательные имена существительные с компонентом ер: конвеер, стаер. 2. Писать брошура и парашут, но жюльен, жюри. 3. Расширить употребление разделительного ъ перед буквами е, ё, ю, я: артъярмарка; военъюрист, госъязык, детъясли, инъяз.

Опасаясь повторения истории с проектом 1964 года, члены комиссии не сообщали до времени о подробностях. Обсуждение в широкой прессе началось в 2000 году, а поскольку инициировали его неспециалисты, то членам комиссии пришлось занимать оборонительную позицию. Дискуссия продолжалась примерно до весны 2002 года. В этой ситуации комиссия отказалась от самых ярких предложений, оставив преимущественно те, что регламентировали написание новых слов.

В конце концов, в 2006 году был опубликован справочник «Правила русской орфографии и пунктуации», который был предложен для обсуждения уже без «радикальных» перемен. Таким образом, вопрос изменений в современном правописании еще не закрыт.

Большинство ученых согласны с тем, что рано или поздно орфографию менять необходимо. Другое дело, что не все согласны с тем, что менять ее нужно сейчас и именно так, как предлагается.

Вопрос формата обсуждения — ключевой для всех орфографических перемен в России в ХХ веке. Главным адресатом реформ были учителя русского языка: именно они подняли вопрос о необходимости реформы. В 1930-х годах проекты готовили и обсуждали, в основном, специалисты. В 1955 — 1956 годах в дискуссии участвовали учителя, преподаватели вузов, сотрудники Академии наук, но не массовая пресса. Именно ее вмешательство было фатальным для последних двух проектов.

Характер полемики в газетах разительно отличался от публикаций педагогической прессы, где обсуждения были деловыми и сдержанными. Этот опыт постарались учесть руководители орфографической комиссии 1990-х. Новый проект не был достоянием широкой общественности. В 1999 году вышел «Русский орфографический словарь» с элементами новой, еще не одобренной официально орфографии; годом позже появился проект «Свода правил русского правописания». Наличие уже готового словаря при еще не утвержденном своде настроило против проекта журналистов массовых изданий.

Государство заинтересовано в целостности общества, что подразумевает и единство языковых норм. Проект 1951 года, как и окончательная редакция свода 1956-го, публикуется под грифом Министерства просвещения РСФСР и Академии наук. Роль государства в этой работе была заметной и действенной, закрепленной в наименовании государственной орфографической комиссии. В 1990—2000-х роль государства была уже закреплена законодательно. Появился закон 1991 года «О языках народов Российской Федерации», в 2005 году — закон «О государственном языке», который указывает, что порядок утверждения норм русского языка определяется правительством России.

Все это показало и степень общественного консерватизма, и необходимость медленной, малозаметной работы по уточнению словарных норм, которая не прекратилась и после 2001 года. Уже после вынужденного отказа от наиболее «радикальных» предложений в 2005-м увидел свет новый «Русский орфографический словарь», а в 2006-м — академический справочник «Правила русской орфографии и пунктуации». Работа над ними продолжается.

Будущая реформа подразумевает вопрос: когда текущих изменений окажется недостаточно? Когда нарастет потенциал перемен? Примером может служить английский язык, где радикальные реформы не проводились несколько веков и не планируются. Однако английский язык и не так сложен и многогранен, как русский. С другой стороны, нужно ли эти проблемы перекладывать на плечи следующих поколений?