Изгнание из храма

Сегодня в России все большее значение обретают Православие, вера в Бога, Церковь. И это непосредственно сказывается на отношении к русскому языку. Великий и могучий, как уверяют нас богословы, оказывается, совсем не годен для богослужения. Извините за грубость, рылом не вышел. Так ли это? Давайте попробуем разобраться

В Русской Православной Церкви для богослужения используется церковно-славянский язык. На нем написаны тексты молитв, на нем в храме читают Евангелие. При этом подавляющее большинство прихожан церковно-славянского языка не знает. Сходство с современным русским порой не только не помогает, но и мешает. В церковно-славянском и русском много паронимов — слов, похожих по звучанию, но разных по смыслу. Церковно-славянское «прямо» переводится на русский как «напротив», «прозябший» — как «возрастивший», «позор» — как «зрелище», «трус» — как «землетрясение». Непонимание прихожанами богослужения хорошо иллюстрируют многочисленные анекдоты — вроде истории о старушке, которая слова псалма 140 «да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою…» слышала так: «да исправится молитва моя, я — крокодила пред тобою». Да ладно, анекдоты. Гораздо хуже, когда православный не понимает, что слова Христа: «Иди за мной, сатана!» на самом деле означают «Отойди от меня…»

Между тем, в разных странах православные служат на языках, на которых говорят: в Грузии — на грузинском, в Финляндии — на финском, в Польше — на польском, в США и Великобритании — на английском. В национальных республиках на территории России тоже могут служить на родных для местных жителей языках: в Чувашии — на чувашском, в Якутии — на якутском. Но вот прихожане российских храмов — даже те, кто регулярно ходит в церковь,  нередко плохо понимают, о чем там читают или поют. Не случайно известный православный миссионер диакон Андрей Кураев говорит о «церковно-китайском языке»…

Потери от подобного положения несет прежде всего сама РПЦ. Тысячи россиян, не понимая богослужений, оказываются в храмах католиков, лютеран, молитвенных домах баптистов, в сектах. Если вы придете в воскресенье в католический храм Новосибирска, то увидите, что он полон. При этом потомков немцев, прибалтов, поляков, других традиционно «католических» народов здесь минимум. Подавляющая часть прихожан — русские. И многие рассказывают, что выбрали католичество потому, что не могли понять богослужение в православных храмах.

Проблема эта уже довольно давно из внутрицерковной превратилась в общественную. Мало того, что подавляющая часть верующих не понимает смысла богослужений, так еще сам русский язык начинает казаться им ущербным, непригодным для самого главного в жизни верующих. Краткий итог таким сомнениям подвел на портале «Слово» неизвестный автор. После итоговой статьи в дискуссии 2011 года о невозможности перевести богослужение с церковно-славянского на русский он написал: «Почему у нас нет молитв и православного богослужения на родном языке, как у других народов? Почему на все языки можно перевести православные молитвы и богослужение: на коми-зырянский, на якутский, на бурятский, на эстонский, на латышский, на литовский, на финский, на венгерский, на шведский, на французский, на английский, на итальянский, на испанский, на китайский? Только мы, русские, как проклятая расово-неполноценная нация, которой под страхом отлучения от церкви нельзя молиться и совершать богослужения на родном языке. Тургенев был, наверно, не прав: русский язык вовсе не такой великий и могучий?»

А как же быть со словами святого равноапольного Кирилла, который вместе со своим братом Мефодием и создал тот самый язык, на котором сегодня Русская Церковь ведет богослужение, и который говорил: «Я уверен, что любой народ должен говорить и писать на своем языке, на своем языке обращаться к Богу». Выходит, что не любой…

А как же быть со словами апостола Павла, который в Первом послании к коринфянам подробно разбирает богослужение на незнакомых верующим языках. «…Если я приду к вам, братия, и стану говорить на незнакомых языках, то какую принесу вам пользу, когда не изъяснюсь вам…» И дальше: «…если и вы языком произносите невразумительные слова, то как узнают, что́ вы говорите? Вы будете говорить на ветер. Сколько, например, различных слов в мире, и ни одного из них нет без значения. Но если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец». И еще: «…стоящий на месте простолюдина как скажет: «аминь» при твоем благодарении? Ибо он не понимает, что́ ты говоришь…» И как венец: «…в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке».

Слова апостола Павла сказаны по другому поводу, но разве они неприменимы к богослужению на церковно-славянском?

Разумеется, у сторонников богослужения на церковно-славянском есть свои аргументы. В отличие от русского языка, церковно-славянский воспринимается ими как исконный и чистый. Его называют даже экологичным, потому что в нем нет «засорения» заимствованными словами из современных западных языков. За последние 500 лет ни одного заимствованного слова в церковно-славянский не попало. Его называют святоотеческим, поскольку появился он почти одновременно с деятельностью отцов Церкви. Таким образом, церковно-славянский вплетен в такое чрезвычайно важное понятие Православия, как «традиция».

Традиционалисты отвергают возможность переводить с церковно-славянского на русский, так как оба языка взаимно дополняют, однако не влияют друг на друга. Ситуацию, когда язык применяется в одном и том же обществе в разных ситуациях, лингвисты называют диглоссией. Для реформаторов, наоборот, церковно-славянский и русский — два разных языка, с которых вполне можно делать взаимные переводы.

Церковно-славянский испытал сильное влияние греческого языка, что проявляется и в синтаксисе, и в большом количестве заимствованных слов. Для традиционалистов это подтверждение того, что церковно-славянский язык — древний, а в православном понимании древность всегда считалась благом.

Церковно-славянский воспринимается в Церкви как икона языка, на котором говорят на небесах. Его сравнивают не только со священными образами, но и с церковной архитектурой, облачением и библейскими текстами. Часто о нем говорят как о сакральном языке для общения с Богом.

Им невозможно описать современный быт. Он имеет только возвышенный уровень. Русский, наоборот — язык для общения между людьми. Поэтому богослужение проходит на церковно-славянском, однако проповедь с поучительным содержанием читается по-русски. По мнению традиционалистов, именно так и должно быть.

Все аргументы против применения русского языка в богослужении отвергаются сторонниками реформ единственным, но очень сильным аргументом: церковно-славянский язык мало понятен. Также, по их мнению, все языки имеют одинаковую ценность для передачи Благой вести — изначальной идеи христианства, которая, кстати, выражается в чуде Пятидесятницы — когда апостолы вдруг заговорили на разных языках.

За сохранение церковно-славянского языка как языка Русской Церкви высказывались и известные ученые-филологи Д. Лихачев, В. Колесов. Богослужение на церковно-славянском — это достояние многих поколений, это живые традиции, которые нельзя прерывать, считали они.

Ко всему прочему, к началу ХХI столетия в русском языковом пространстве произошла «смена нормативной основы литературного языка»: общество стало ориентироваться не на образцовый язык русских писателей, как это было в XIX и отчасти в ХХ столетиях, а на звучащую публичную речь средств массовой информации. Такая ситуация обостряет опасения по поводу того, что перевод богослужения на русский язык приведет к ослаблению священного в восприятии богослужения.

Переводу мешает и тот факт, что русский язык пережил мощную секуляризацию, которая привела к обмирщению русской языковой картины мира. Так, в современном языке можно легко найти лексемы, которые когда-то были выразителями христианских идей, но сейчас утратили былую связь с христианским мировоззрением. Например, целый класс междометий типа господи! или — боже мой! вообще не предполагает обращения к Богу. Слово «прощай» связано с одной из христианских заповедей прощать и просить прощение, но в современном языке эта связь уже не осознается. То же самое можно сказать про слово «спасибо».

Некоторые церковно-славянские слова, вошедшие в русский язык, полностью поменяли значения. Речь идет о таких словах, как «вертеп», «злачное место», «тварь», «прозябать» и других. «Злачное место» на церковнославянском — «райские кущи, цветник». Корневое слово здесь «злаки», которые мы используем для выпечки хлеба. А в современном словаре русского языка — место, «где кутят и развратничают».

Что тут делать? А ничего. Русский язык — живой, как жизнь. И нет ничего худого в том, что слова из храмов перетекают на улицу, в народ. Чем нам неугодны слова «прощай» или «спасибо»? Церкви можно гордиться тем, что зык богослужений обогащает родную речь.

Отчасти Церковь это осознает. И потому все чаще говорит о взаимодействии церковно-славянского и русского языков. Считает это мощным средством оздоровления загрязненной среды современной языковой культуры. Именно поэтому, говорят сторонники привычного богослужения, столь важно хранить традицию использования в Церкви двух близкородственных языков — церковно-славянского языка богослужения и вдохновляемого им русского языка проповедей, посланий архиереев, толкований и поучений. Но объявление обширного обновления воспринимается как нарушение границы, которая охраняет языковую традицию в Православной Церкви. Результаты этого непредсказуемы, говорят традиционалисты, история учит, что такие реформы могут быть разрушительными.

Так ли это? Сама история Церкви учит, что не так. Уже более тысячелетия в весьма серьезные православные тексты вносят значительные изменения. Уже в VIII веке знаменитый составитель житий святых  Симеон Метафраст не только собирал повествования о святых, но заменял современным языком тяжелую и во многом непонятную речь. В XVI веке на Руси митрополит Макарий гордился тем, что при составлении житий святых «от исправления иностранных и древних пословиц, переводя на русскую речь, и сколько нам Бог  дарова уразумети толико и возмогах исправити». В XVIII веке составитель Четьи-Минеи святой Дмитрий Ростовский исправлял старинную славянскую речь, чтобы сделать ее понятнее.

В 1917—1918 годах Поместный Собор Русской Православной Церкви образовал Отдел о богослужении под председательством архиепископа Евлогия (Георгиевского). В свой программной речи на Соборе владыка сказал: «Открытое в богослужении великое богатство его духовного содержания в весьма значительной степени удалено от верующего сердца. Задача нашего Отдела и должна состоять в том, чтобы приблизить к пониманию верующих содержание христианского богослужения… Имеет большое значение и язык богослужения… Возникает вопрос о приближении его к нашей речи».

Это было сказано более ста лет назад! А ведь в то время церковно-славянский учили в школах, гимназиях, университетах. Но даже при всем этом богослужение становилось все более непонятным для людей. Что тут говорить про наше время, когда церковно-славянский изучают преимущественно в духовных семинариях?

После проделанной большой работы на Соборе был подготовлен и 5 августа 1918 года заслушан итоговый доклад «О церковно-богослужебном языке». 12 августа был принят «весьма сбалансированный» документ. В нем признавались «права общерусского или малоросского языков для богослужебного употребления».

Конечно, речь не шла о замене церковно-славянского языка на русский. Так проблема не обозначается и сегодня. Речь идет только о возможности вести богослужение на русском языке при желании на то прихожан. Совещание епископов под председательством Святейшего Патриарха Тихона заслушало доклад и «постановило передать его Высшему Церковному управлению. Это означало, что доклад может быть проведен в жизнь без обсуждения».

Иначе говоря, решение о возможности богослужения на русском языке Русской Церковью принято уже более ста лет назад! Вот только об этом стараются вспоминать пореже.

Но жизнь — идет. В Русской Церкви то здесь, то там все чаще проходят богослужения на русском. Уже появились  и  полные переводы богослужебных текстов. Иначе и быть не может. Язык Толстого, Пушкина, Достоевского, Бунина,  конечно, достоин того, чтобы на нем славить Бога.

Поделиться:

Наш канал на Яндекс.Дзен