Скандалы Новосибирска разложили по полочкам

Социологи постарались разобраться, из-за чего возникают общегородские конфликты в Новосибирске и можно их прогнозировать.

Группа социологов из Новосибирского государственного технического университета НЭТИ под руководством доктора социологических наук Ирины Скалабан выиграла грант, совместно финансируемый Российским фондом фундаментальных исследований и правительством Новосибирской области, и приступила к составлению карты городских конфликтов. Первый этап исследований уже завершён. Социологи установили, что за последние десять лет в Новосибирске произошло около 150 городских конфликтов. 44 самых резонансных из них отмечены на карте.

Самый ранний из проанализированных конфликтов — скандал по поводу строительства гостиницы в Нарымском сквере. Такие планы вынашивались в середине 2000-х годов. С него, как считает один из авторов проекта кандидат философских наук Юрий Лобанов, и началась гражданская активность в Новосибирске.

Понять природу городских конфликтов невозможно без учёта истории формирования участвующих в нём местных сообществ. Для Новосибирска, как транзитного города, это особенно актуально. Как отметила доктор социологических наук, профессор НГУАДИ Надежда Вавилина, почти 60 процентов нынешних жителей города родились за его пределами, а 30 процентов новосибирцев планируют уехать при первой возможности. Коронавирус, кстати, ещё немного остужал тягу к миграции: в 2020 году покинуть Новосибирск планировали 23% его жителей. А человек, который совсем недавно приехал в любое новое место на ПМЖ (в нашем случае Новосибирск), утрачивает привычный образ жизни и заново ищет ответ на вопросы: кто я, где я и кто меня окружает? Советник генерального директора Агентства инвестиционного развития НСО Лада Юрченко отметила, что у любого, кто попадает в незнакомое место, возникает растерянность. И если никто не помогает ему встроиться в новые условия, то личный кризис перерастает в конфликт с обществом.

— Человек не может выйти на площадь и сказать: «Мне плохо!», поэтому он идёт поджигать кнопки в лифте. Если нет системы управления конфликтом, то в условиях, когда все вокруг оказываются чужими людьми с разных территорий, это приводит к маргинализации. Поэтому нам требуется чёткое картирование территории по массе параметров, формирующих личность человека, — национальности, образованию, культуре и так далее, — подчеркивает Лада Юрченко.

При составлении карты выявилось несколько интересных закономерностей. Новосибирские конфликты в основном локализуются в двух зонах — в центре (так называемая золотая миля) и в Академгородке. При этом три четверти академовских конфликтов сосредоточены в Верхней зоне. Около 70 процентов конфликтов сконцентрировано в районах с высокими ценами на жильё — по крайней мере, «тепловая карта» высоких цен на недвижимость полностью совпадает с точками конфликтов. Какую-то гипотезу на этот счёт, по мнению Юрия Лобанова, выдвигать пока рано. Такая же цифра — 70 процентов — относится к числу конфликтов, возникающих вблизи зелёных зон или водоёмов. Но в то же время в Новосибирске отмечается аномальная зона, выбивающаяся из общего правила, — район Заельцовского парка, где при близости зелёной зоны и высокой стоимости жилья конфликтов нет.

Ещё один вывод социологов: разложить все конфликты по своим тематическим «полочкам» невозможно: очень часто конфликт, спусковой крючок (или, как теперь принято говорить, триггер) которого находится в одной сфере, с лёгкостью перетекает в другие. Например, большинство конфликтов в Академгородке возникали как экологические, хотя в них тесно сплетались самые разные элементы. С другой стороны, ряд конфликтов фактически являлись экологическими, хотя маркировались по-другому.

Работа социологов только в самом начале: презентацию карты конфликтов трудно назвать даже промежуточным итогом. Впереди — прорисовка на карте нескольких слоёв, которые позволят группировать конфликты по самым различным признакам.

Предстоит учёным проверить и ряд гипотез, которые родились во время подготовки «скандальной» карты. Например, влияет ли на формирование конфликта наличие рядом с конфликтной зоной крупного предприятия, сотрудники которого живут кучно где-то неподалёку? Или тот же военный городок №17 в Октябрьском районе, конфликт вокруг которого связан с разными планами по его дальнейшей судьбе: как на его развитие повлияет то, что рядом с городком, так исторически сложилось, живут люди, тесно связанные с военной средой?

Помогают ли подобные проекты повлиять на будущие городские конфликты? Опыт тех немногих городов, где озадачивались созданием «конфликтных» карт, говорит, что да. Власти таких разных городов, как чилийский Сантьяго и венгерский Будапешт, используют карты, принимая градостроительные решения — по крайней мере, на уровне обсуждений. Будет ли такое в Новосибирске? Вряд ли — в ближайшей перспективе, считает автор статьи в «Ведомостях» НСО Виталий Соловов. По его мнению, кстати говоря, в том, что разговор о городских конфликтах зашёл накануне Дня народного единства, есть даже что-то символичное: мол, «как бы мы ни делились внутри одного города на местных и понаехавших, старых и молодых, консерваторов и прогрессистов, Новосибирск у нас один. И разорвать его на множество маленьких комфортных своему узкому кругу лоскутков не сможем, иначе это будет уже не наша привычная «столица Сибири».