32 бойца невидимого фронта. Сибирское отделение Союза композиторов России отмечает 80-летие

25 января. 1942 год. Новосибирск. На общем собрании музыкантов, где присутствовали также эвакуированные из европейской части России Георгий Свиридов, Матвей Блантер, Оскар Фельцман, Владимир Щербачёв и другие, избирается правление сибирского композиторского союза. Председателем становится Михаил Невитов — композитор и педагог, некогда инициировавший открытие в городе музыкальной школы № 1. Эту дату нельзя назвать началом истории сибирской музыки, но она стала началом истории творческого союза, который подарил Новосибирску, области, стране и миру сотни произведений. Началом истории всей профессиональной музыкальной культуры Новосибирска и Сибири. О жизни композиторов в беседе с «ЧС» рассказал председатель правления Сибирского отделения Союза композиторов России, заслуженный деятель искусств РФ Владимир Калужский.

Союз композиторов Сибири призван способствовать творческому росту профессиональных авторов, вести общественную работу по музыкально-эстетическому образованию населения, аккумулировать самые различные музыкальные интересы. Однако за 80 лет организация лишилась былой престижности, социальных благ для ее членов и значимой поддержки государства. Но, несмотря на это, композиторский союз продолжает существовать и работать.

«Что такое Союз композиторов? Это творческий профсоюз. Наша задача — сделать так, чтобы люди могли нормально работать и испытывать удовлетворение от этого. Тут много составляющих: и творческих, и исполнительских, и бытовых…» — начинает Владимир Михайлович.

Великое подспорье

До начала 1990-х годов, вспоминает музыковед, в деятельность Союза композиторов активно вмешивались государство и партия. Работу композиторов регулировали через систему гос-поддержки, используя их творчество, в том числе, для пропаганды. Тем не менее, такая поддержка была для композитора существенным подспорьем и гарантом того, что его творчество увидит свет.

«Существовала практика закупок. Не только у нас, но и у художников, писателей и других творческих союзов. То есть спускалась определенная сумма и делилась на произведения, которые представляли композиторы. Звучит красиво, но по сути это была некая дискриминация, поскольку простая симфония не особо-то ценилась, а вот симфония про покорителя Сибири Ермака уже оценивалась выше.

Существовал даже особый прейскурант, где стоимость произведений определенным образом фиксировалась. Скажем, опера или балет на исторический сюжет стоила больше всего, а этюды для фортепиано — по минимуму, они никого не интересовали. Но самым главным было то, что эти произведения обязательно должны были быть исполненными», — рассказывает он.

Помимо прочего, став членом Союза композиторов, человек получал некоторые социальные привилегии. Например, преимущество в очереди на квартиру и путевки в Дома творчества. А у самих организаций было имущество и штат сотрудников (а значит, какие-никакие зарплаты!).

При Союзе композиторов существовал Музыкальный фонд, который аккумулировал все возможные поступления от исполнения музыки советских композиторов. Допустим, проценты с концерта Александры Пахмутовой где-нибудь в Тюмени, который оплачивали из местного бюджета.

«Это была богатейшая организация. Музфонд строил Дома творчества по всему СССР. И я как член Союза композиторов имел право подать заявление и получить возможность съездить туда. 30 дней я там мог жить и работать — писать книги, музыку. Это было великое подспорье. Я, например, побывал в знаменитом Доме творчества в Армении, в Дилижане, который очень любил Дмитрий Шостакович. Был под Алма-Атой, в Прибалтике, под Киевом. А под Иваново существовал специальный Дом творчества для молодых композиторов, куда они могли приезжать и получать консультации у мэтров. Это была классная система, нигде в мире такой не было. Кроме того, я мог получить материальную помощь от Музфонда, если нуждался. Это все, естественно, рухнуло», — с сожалением говорит Владимир Калужский.

Выход из кризиса

Владимира Михайловича избрали председателем правления Сибирского отделения Союза композиторов России в 2012 году. Тогда творческое объединение находилось в упадке, так и не оправившись от кризиса девяностых, а предыдущий председатель Юрий Юкечев написал прошение об отставке.

«Ситуация была безвыходная, но в 2012 году Наталья Васильевна Ярославцева (министр культуры Новосибирской области. — Прим.ред.) озаботилась судьбой творческих союзов. Она попыталась реанимировать деятельность нашего союза. Мне предложили его возглавить, и в этом же году меня избрали. Я стал кризисным менеджером. И, кроме того, будучи художественным руководителем филармонии, имел возможность исполнять здесь ту или иную музыку наших композиторов. А это одно из основных направлений моей деятельности на этом посту, потому что композиторское творчество должно все время звучать. Другое дело, что филармонии это экономически не выгодно. Музыку надо пробивать, популяризировать. Но так или иначе мы это делаем», — продолжает председатель.

Тем не менее, сегодня Сибирская композиторская организация — это 32 человека, которые живут и работают не только в Новосибирске, но и за пределами региона и даже страны. Их творчество находит слушателя по всему миру благодаря конкурсам и фестивалям. Например, четвертый год подряд на знаменитом Транссибирском Арт-Фестивале, вдохновленном, основанном и возглавляемом Вадимом Репиным, исполняется музыка сибирских композиторов: Андрея Молчанова, Бориса Лисицына, Елены Демидовой, а в этом году — Ираиды Сальниковой. К тому же, в Новосибирске огромное количество исполнительских ресурсов: два музыкальных театра, консерватория и театральный институт, колледжи, творческие коллективы. Это позволяет все-таки звучать композиторскому творчеству.

«У нас был провинциальный уровень, потом был периферийный, сейчас региональный, мы выходим на федеральный, а в чем-то и на интернациональный, — отмечает Владимир Михайлович. — Я хотел бы, чтобы исполнение музыки сибирских композиторов вошло не просто в традицию, а стало частью реальной жизни филармонии. Со мной или без меня. Но это не просто, потому что филармония, при всей ее значимости как просветительского учреждения, должна еще и зарабатывать».

Омоложение союза

Еще одной своей задачей Калужский считает обновление Сибирской композиторской организации за счет молодежи. Правда, сейчас молодые композиторы уже не видят преимуществ в том, чтобы быть членом творческого объединения, и не стремятся туда. А раньше человек, которого принимали в Союз композиторов, был как бы «избранным»: он исполнялся, зарабатывал, имел некоторые социальные преимущества и вообще к нему относились иначе. Сейчас уже нет тех благ, но вместе с тем ушел и престиж и более чем серьезный отбор для потенциальных членов союза.

«Раньше, чтобы стать одним из членов Союза композиторов, нужно было получить композиторское образование, то есть окончить именно факультет композиции, который не везде-то и был. Также нужно было писать музыку и добиться того, чтобы она где-то исполнялась. А это очень серьезная задача. Написать пьесу для фортепиано — недостаточно, соната для фортепиано — тоже нет. А вот если концерт для фортепиано с оркестром — другое дело. Иногда возникали очень сложные ситуации. Например, музыкант не имел композиторского образования, но его музыка пользовалась колоссальной популярностью в стране. В союз его не принимали. Скандал был страшный! Тогда принималось решение о приеме в порядке исключения», — вспоминает Владимир Михайлович.

Сейчас, по его словам, стать членом Союза композиторов может любой человек, имеющий высшее музыкальное образование. Более того, если раньше жители Новосибирска могли вступить исключительно в Сибирскую организацию, то теперь можно напрямую послать документы туда, куда хочешь. Поэтому периодически Владимир Калужский обнаруживает в списке новых членов союза жительницу Канады — уроженку Новосибирска, или девушку с Дальнего Востока, никакого отношения к Сибири не имеющую.

И хотя в Союзе появляются новые лица, коллектив Сибирской композиторской организации не молодеет. Но успокаивает то, что в Новосибирске существуют консерватория и множество филармонических коллективов. А это, отмечает Владимир Калужский, залог того, что в городе будет что-то происходить и у Союза есть будущее.

А для того, чтобы создавать будущее, композиторам нужен свой Дом. Возвращение его обратно Сибирскому союзу Владимир Михайлович считает своей главной задачей на посту председателя.

«Бездомный» союз

На Ядринцевской, 25 в Новосибирске стоит небольшой красивый особнячок, а на нем — серая табличка: «Дом композиторов». Однако сейчас композиторы существуют там только по документам. А на деле — где придется.

«Союз композиторов в Новосибирске был бездомным, как и многие богоугодные заведения. Я не знаю, где 25 января 1942 года собирались мои коллеги, но в мои времена (а я пришел в СК в 1969 году) местом встреч была сначала консерватория, потому что ректор консерватории Арсений Котляревский был председателем союза пару лет, а потом — на протяжении 20 лет — в оперном театре. В огромном театре помещались все, и у нас там, где-то на задах, было две комнатки. Но где-то в 80-е годы оперный театр начал ремонт, и тогдашний председатель Аскольд Федорович Муров добился того, что здание на улице Ядринцевской, 25 нам отдали под Дом композиторов. У нас там была замечательная жизнь! До 1991 года», — вспоминает Владимир Михайлович.

О том, что было дальше, не нужно и гадать: в 1990-е творческие союзы лишили государственной поддержки. Содержать дом со всеми его коммуникациями композиторам было просто не на что. Поэтому на первый этаж пустили арендаторов, которые оставались там довольно долго, а имущество начали продавать. Композиторы в итоге лишились своего Дома.

«Мы до сих пор гадаем: куда делись два рояля, которые там стояли?! — удивляется председатель правления Сибирского союза. — В общем, так продолжалось достаточно долго. Музыку, естественно, никто не покупал. А сейчас композиторы, в отличие от Моцарта или Чайковского, они ведь не живут собственным трудом, они где-то еще работают. Поэтому они мечтали о тех хороших временах, когда музыка покупалась».

Практически одновременно с избранием Владимира Калужского на пост председателя союза Наталья Ярославцева, работавшая тогда министром культуры региона, помогла перевести здание на Ядринцевской в ведение филармонии. Предполагалось, что там будут проводиться концерты и творческие встречи, а главное — там начнет работать Сибирская композиторская организация. Но сейчас на цокольном этаже Дома композиторов располагаются ветераны комсомольского движения, а в главном помещении работают филармонические коллективы. Сами же композиторы встречаются в кабинетах филармонии, потому что председатель правления — ее худрук. Корреспонденция в адрес организации направляется на Ядринцевскую, а документы юрлица хранятся в сейфе в Доме Ленина. И так продолжается уже почти 10 лет.

«Когда у нас было свое помещение, проводились регулярные собрания коллектива, где мы прослушивали и обсуждали новую музыку, были дискуссии, обсуждались конкурсы, фестивали, принимались композиторы и прочее. Параллельно с этим существовали творческие встречи композиторов со слушателями. У нас существовал план работы с учетом наличия места и определенной организационно-социальной стабильности. Сегодня у нас этого нет, потому что нет места. Так что, в первую очередь, нам нужно помещение, в котором будет идти своя, присущая союзу, жизнь. Член союза должен знать, что это его здание, что он может прийти туда, позаниматься, он может там пообщаться с кем-то, использовать аппаратуру. Там должен быть не только рояль или ноутбук, там должна быть аппаратура, пригодная для написания музыки.

Создать единый коллектив из людей, принципиально отличающихся друг от друга творчеством, биографией, интересами, — это очень трудно. Но они должны быть объединены вокруг того, что у них есть дом, есть общее дело и есть возможность доказать всему миру, что композитор или музыковед — звучит гордо!», — заключает Владимир Михайлович.