Муса Джалиль. Жизнь после смерти

75 лет назад, в апреле 1947 года, Муса Джалиль, враг народа и предатель Родины, был включён в список особо разыскиваемых преступников Советского Союза. Сделано это было, несмотря на имевшиеся в распоряжении разведки документы о том, что Джалиль был казнён в Берлине 25 августа 1944 года. Слишком многие нацистские преступники фальсифицировали собственную гибель, чтобы верить подобным документам…

Как же так получилось, что именем врага народа названы множество улиц в нашей стране, в том числе и в Новосибирском Академгородке? Кто же он всё-таки? Герой или предатель?

Муса Залилов, позже взявший себе более звучную фамилию Джалиль, родился в 1906 году, в деревне Мустафино, ныне входящей в состав Оренбургской области. Родившись в мусульманской семье, он не испытывал ни малейшей тяги к религии, но всей душой принял советскую власть, буквально с младых ногтей. В 13 лет вступил в комсомол, в 21 — поступил на литературный факультет МГУ.

Работал редактором, переводчиком, заведующим отделом татарской газеты «Коммунист» и писал стихи. Все, кто знал Джалиля лично, отмечали его невероятное жизнелюбие. Это был живой, яркий, творческий человек, глаза которого горели любовью к своему делу.

А потом пришла война.

В 1941-м году Мусу Джалиля призвали в армию, где он служил политруком и работал журналистом, освещая происходящее на фронте. По данным некоторых источников, у Джалиля была бронь, от которой он отказался, как и многие люди того времени, считая, что на фронте он сейчас нужнее.

26 июня 1942 года тяжелораненый Джалиль попал в плен к фашистам.

То было тяжёлое время для Красной Армии. Несмотря на поражение под Москвой, враг был ещё очень силён и крепко держал в тисках Ленинград, который советское командование всеми силами пыталось вырвать из кольца блокады.

В ходе январского наступления 1942 года Красная Армия захватила так называемый Любанский выступ — небольшой клин, глубоко вдававшийся в линию фронта. Прорвать блокаду не удалось, но Любанский выступ решено было использовать как плацдарм для будущего наступления, провести которое, увы, так и не удалось.

Болотистая местность, отдалённость от железных дорог, трудности со снабжением продовольствием и боеприпасами, которые подвозились через узкий перешеек в районе деревни Мясной бор, — всё это способствовало ослаблению окопавшейся на выступе 2-й ударной армии. Фактически, стоило фашистам перерезать этот перешеек, и вся 2-я армия оказалась бы в окружении.

Два с половиной километра шириной — вот что представляло собой пространство, отделявшее советских бойцов, среди которых был и Муса Джалиль, от попадания в котёл. Два с половиной километра лесов и болот, которые без труда накрывала залпами немецкая артиллерия.

К июню 1942 года положение стало практически безвыходным. 2-ю ударную армию решено было выводить из Любанского выступа, но в силу просчётов советского командования и активных действий немецких войск вывести удалось меньше половины личного состава.

Перешеек был перерезан, бойцы оказались в окружении, а немцы стали методично сжимать кольцо, уничтожая едва держащихся на ногах от голода советских солдат.

Потери были страшными. Из 231 тысячи погибло около 55, и ещё около 40 тысяч были ранены. Порядка 30 тысяч попали в плен. Среди них был и сражавшийся до конца Джалиль. Тяжело раненного в грудь, его отправили в немецкий лагерь для военнопленных.

О Любанской операции в Советские годы не принято было говорить. Она как бы была, но её как бы и не было. Только к концу 80-х годов прошлого века в район Мясного Бора были отправлены поисковые отряды, и тела погибших стали находить и захоранивать со всеми подобающими почестями.

Причина этого молчания — не только в стратегических ошибках командования, допустившего эту бойню. Главная причина была в том, что, помимо Джалиля, в плен к фашистам попал командующий 2-й ударной армии, Андрей Власов. Тот самый генерал Власов, руководивший впоследствии Русской освободительной армией, перешедший на сторону Германии и активно сотрудничавший с нацистами.

Настоящий предатель.

Но вернемся к Мусе Джалилю.

Восстановившись после ранения, он оказался в лагере для пленных, в который сгоняли представителей поволжских и уральских народностей. Татар, башкир, марийцев, удмуртов и прочих. Лагерь был разделён на две половины… В одной военнопленные содержались в ужасных условиях, в другой же им была предоставлена относительная свобода передвижения, сносное питание, кровати и так далее.

Для перехода в «цивилизованную» половину лагеря нужно было принять условия фашистов: вступить в легион «Идель-Урал», согласиться сотрудничать с немцами.

Все содержавшиеся в лагере народности считались нацистами неполноценными. «Идель-Урал» предполагалось использовать как пушечное мясо, как дешёвую рабочую силу, но членам легиона говорилось совсем другое: что немецкое командование рассматривает возможность создания автономной Идель-Уральской республики. Разумеется, после победы над общими с великой Германией врагами: большевиками и евреями.

Естественно, фашистам нужны были свои политруки в этой массе людей. Люди талантливые, умные, образованные, способные подкрепить авторитет немцев, вдохновить татар и прочие народы сражаться за Германию. Таких людей тщательно отбирали, обрабатывали и принимались обучать, рассказывая об устройстве Третьего Рейха и уставе нацистской партии.

Джалиль согласился сотрудничать. Он работал в газете, которую немцы выпускали для татарских легионеров «Идель-Урала». Одной из его задач было переводить на татарский язык немецкие статьи, призванные вдохновить легионеров на борьбу с большевизмом. Тут как никогда пригодился его литературный талант: пламенные статьи превращались в скучные, а туманные обе-щания фашистов становились ещё более сомнительными. Тонкости перевода, что тут поделаешь…

Джалиль окружил себя людьми, которые, как и он, вступили в легион лишь для того, чтобы уничтожить его изнутри. Они вели просветительскую работу с соотечественниками, рассказывали о том, что такое нацизм и что ждёт татар в случае победы Германии.

Конечно, в этом заслуга не одного Джалиля, но после нескольких попыток использовать легион на полях сражения немцы вскоре перегнали всех идель-уральцев в глубокий тыл, для работы на заводах. При первой же возможности легионеры сдавались в плен советским войскам, сбегали в леса и присоединялись к партизанским отрядам, всячески саботировали военные действия.

Однако немецкая контрразведка не зря ела свой хлеб. В ночь с 11 на 12 августа 1943 года руководители Идель-Уральского подполья были арестованы, и Муса Джалиль был отправлен в Моабитскую тюрьму, где на протяжении долгих месяцев пытками и уговорами из него пытались вытянуть показания против остальных членов антифашистской организации в лагере.

Понимая, что он обречён, Джалиль писал, как не писал никогда ранее. Перед лицом неизбежной смерти его талант раскрылся полностью. В нечеловеческих условиях фашистских застенков Джалиль создавал лучшие свои стихи, записывая их на полях газет, которые передавали его сокамернику, бельгийцу.

Эти стихи вошли в историю как «Моабитские тетради». Сколько всего было «Моабитских тетрадей», достоверно неизвестно. До нас дошло 93 стихотворения, содержавшиеся в двух блокнотах, которые после смерти поэта сумели вынести из тюрьмы его друзья.

Есть версия, что существовал как минимум третий блокнот, потерянный где-то в застенках советской контрразведки уже после войны. Возможно, были и ещё блокноты, уничтоженные фашистами. Достоверно мы этого не узнаем никогда. Как не узнаем, скорее всего, и где покоится тело Джалиля.

Среди этих 93 стихотворений, помимо стихов об ужасах войны и плена, есть и любовная лирика, и даже юмористические зарисовки о мирной жизни. Даже пройдя в фашистских застенках через сорок смертей, как пишет о себе сам Джалиль, он сохранил в себе способность писать о светлом, добром и тёплом.

25 августа 1944 года Муса Джалиль был гильотинирован вместе с десятью другими подпольщиками «Идель-Урала».

«Моабитские тетради» были опубликованы только после смерти Сталина. И именно благодаря им было восстановлено доброе имя Мусы Джалиля. Он был полностью реабилитирован. В 1956 году — удостоен звания Героя Советского Союза, а год спустя стал лауреатом Ленинской премии.

Будете в Академгородке — вспомните Мусу Джалиля. Героя, для которого мысль о том, что его сочтут предателем, была страшнее смерти, но который всё равно притворился таковым, чтобы бороться с врагом.
«Если я при жизни делал что-то важное, бессмертное, то этим я заслужил другую жизнь» — написал Муса Джалиль супруге в одном из последних писем с фронта.

Кирилл Кудряшов