Сибирское ремесло живёт

Гончарная мастерская семьи Магзяновых «Крынка» ‒ уголок творчества, родившийся из обычной поездки на Алтай. Здесь проходят мастер-классы по лепке из глины, работе за гончарным кругом и декорированию изделий. Керамические работы Олега, Ольги и Александры Магзяновых ‒ результат кропотливого ежедневного труда. Цикл создания многих изделий занимает недели.

Сегодня в коллекции «Крынки» десятки разных сосудов: кувшинов, крынок, квасников, ваз и не только. Особенно выделяются предметы, созданные по мотивам старинных форм и технологий. Также в мастерской представлены изделия других мастеров, которые приезжали для обмена опытом.  

«ЧС» пообщался с Александрой Магзяновой о том, как небольшое семейное увлечение стало делом всей жизни.

‒ Как зародилась идея создавать свои изделия?

Поскольку мы живём в Новосибирске (уже двадцать пять лет), то рано или поздно должны были поехать отдыхать на Алтай. Нам удалось попасть туда только в 2015 году. Проезжали через Аскат (село в Республике Алтай – прим. ред.) ‒ там был маленький гончарный круг. Папа (Олег Магзянов) увлекся, пока мы с мамой (Ольга Магзянова) ходили ‒ смотрели на кожаные украшения. Папе очень понравилось работать за кругом. Когда ехали в обратную сторону, забрали уже подсушенное изделие, потом аккуратно везли на приборной панели до самого дома. Долгое время эта вещь стояла у нас без обжига, как сувенир.

Позже я увлеклась чаем, прошла чайные курсы для начинающих. Прониклась чайниками и чайными досками. Ты начинаешь с этим соприкасаться и вот уже хочешь себе специальный собственный чайник! На этой волне увидела, что в одной из мастерских предлагают сделать чайник за три часа ‒ уговорила папу, мы вдвоем пошли: слепили чайники (получились, конечно, не китайские, а огромные звери с длинными носами). Красить наши работы нужно было где-то через месяц, но я на второе занятие попасть не смогла ‒ уехала на стажировку на Дальний Восток. Поэтому попросила родителей, чтобы они это сделали за меня. На росписи чайников заметили гончарный круг. Папа вдохновился и записал их с мамой на курсы.  Как-то незаметно скоро появился круг, печь и много глины.

Мастерскую открыли после того, как я вернулась в Новосибирск, ‒ освободилось время, да и печь уже была, так что мы решили попробовать. До декабря 2023 года мы ютились в двадцати квадратных метрах на улице Широкой.

‒ Как появилась мастерская?

‒ Очень повезло, что в тот момент, когда решили, что будем этим заниматься, попали на Международный Сибирский фестиваль керамики. Тогда Алёна Залуцкая (Член Союза Художников России – прим. ред.) проводила экскурсию по экспозиции в Художественном Музее. Она очень харизматичный человек, так что я сильно впечатлилась, и оказалось, что именно в этот год она впервые набирала взрослую группу. Мы пошли учиться к ней вместе с мамой. Пробовали до этого ходить на какие-то другие мастер-классы в маленькие мастерские, однако поняли, что учиться у художника ‒ это совершенно другое. Это был совсем другой взгляд на вещи, системный подход, возможность прикоснуться к искусству в прямом смысле. А в конце 2023 года мы, наконец, переехали в новое помещение.

‒ В чём особенность работы с керамикой?

‒ Керамика ‒ специфическое занятие. Основные материалы стоят недорого. Глину можно копать прямо из земли, но в таком виде она не совсем подходит: массу нужно подготовить перед использованием, чтобы она была достаточно пластичной и выдержала все обжиги. Поэтому большинство керамистов закупается уже готовыми материалами. В керамике глина – самый дешевое сырье, а все дополнительные элементы: ангобы, глазури, пигменты и краски – много дороже. Да и сделать их самостоятельно тяжело, технологический процесс сложный. Очень часто получается, что керамика захватывает семьи полностью, поскольку одному бывает сложно справиться со всеми процессами. В основном мастера, работающие в одиночку, создают некрупные работы. Если хочешь сделать что-то большое, тебе уже нужна помощь.

‒ Как вы делите обязанности в мастерской?

‒ Папа, как самый сильный, занимается самым тяжелым трудом: работает с печами, производит обжиги, закупает и транспортирует всё необходимое. Приходится покупать материалы тоннами, если работаешь регулярно. Еще папа – главный гончар, делает заготовки и крупные изделия.

Мама отвечает у нас за всё красивое: декорирование посуды, бусины, изящные вазы и интерьерную керамику. Я делаю что-то более мелкое, беру заготовки на доработку и занимаюсь оргвопросами.

‒ Какую роль в процессе играют печи?

‒ Печь ‒ это самая важная часть, то, без чего глиняное изделие никогда не станет керамикой. Нужно уметь работать с печами, подбирать режим обжига. Лепить научиться проще, если знаешь, что с изделием будет происходить при обжиге. Печи нужно периодически обслуживать. Папа умеет собирать их сам и иногда помогает другим керамистам с их печами. Поскольку он работает на основной работе, то гончарное дело – отдых для него: приходит по субботам, и может несколько часов «гончарить».

‒ Какие направления в мастерской вы развиваете?

‒ Есть два больших направления: проведение мастер-классов и более сложная керамика, которую мы делаем сами (стремимся к тому, чтобы она могла называться художественной).

‒ Как проходят мастер-классы?

‒ Чаще всего у посетителей мастер-классов нет опыта работы за гончарным кругом, поэтому для них мы выбираем формат создания небольших изделий. Час-полтора мы вместе с гостями работаем за кругом, показываем основные движения, помогаем сформовать изделие или лепим руками, показывая принципы и этапы. Иногда расписываем работы ангобами (это та же глина, но с цветным пигментом). Далее, уже «за кадром» ‒ происходит сушка, в зависимости от толщины стенок изделия она длится от двух до четырех недель. У нас есть специальный шкаф со шторкой для работ с мастер-классов, где всё сушится. Важно, чтобы не было сквозняков, поэтому работы дополнительно закрываем пакетами. После сушки мы зачищаем изделия и собираем печку на обжиг.

‒ Как проходит обжиг?

‒ Первый утельный обжиг на низкую температуру делается в районе 1000 градусов, где-то в течение 8-12 часов. Происходит постепенный нагрев до необходимой температуры и медленное остывание. После первого обжига мы получаем изделие-полуфабрикат. С одной стороны, это уже керамика, но с другой ‒ она ещё не готова для использования в бытовых целях. Ей требуется специальное покрытие. Виды покрытий отличаются.

Если предполагать второй обжиг на более высокую температуру с глазурованием, нужно уже больше 12 часов.

‒ Сколько времени занимает создание изделий?

‒ Общее время для небольшого изделия ‒ месяц-полтора: от момента создания заготовки до того, как оно полностью будет обработано. Есть варианты, которые предполагают более быстрые способы создания керамики, из серии ‒ «я сделал кружку за четыре дня». Это так называемая «экстремальная сушка». Но гарантии качества в таких случаях нет. На производстве бывают очень мощные сушильные шкафы, которые ускоряют процесс. Самое длинное в работе с керамикой ‒ именно сушка изделий.

Если мы говорим про более сложный формат, ‒ например, про большую скульптуру или вазу, то там довольно много времени уходит на проработку темы и разработку эскиза.

‒ Как в вашей мастерской представлено сибирское ремесло?

‒ В плане использования сибирских мотивов возникают некоторые сложности: во-первых, само понятие «Сибирь» достаточно широкое и для всех разное, во-вторых, представление о ней размытое. И тут те, кто работают с сибирской темой, обычно идут в двух направлениях. Первое ‒ глубокое изучение в историческо-археологическо-этнографическом ключе, которое предполагает, что необходимо рассказывать, почему это Сибирь и сибирское и через свои работы постепенно закреплять это. Второе ‒ работы с принятыми символами (петроглифами, холодом, тайгой и её животными, хвойными растениями, ягодами), которые либо преломляются в авторской манере, либо постепенно совсем замываются.

Варианты сводятся к научно-популярной работе или художественному осмыслению. Пытаемся немного работать и в том, и в другом направлении, но у нас получается типично сибирская история: смешение, транзит, наслоение ‒ ткань, в которой отдельные нити сразу не видны.

Мы включаем в работы те символы, которые ожидают (иногда запрос формируется в разговорах на ярмарках) вроде медведей и хвойных ветвей, но на самом ли деле это именно то, как мы ощущаем Сибирь? Не всегда легко передать верно само ощущение, даже если оно уже на кончиках пальцев. Работаем над этим.

Отсюда и сложность вопроса о сибирской керамике. С одной стороны, есть изученные археологами памятники (в музее истории и культуры народов Сибири и Дальнего Востока, например, представлены образцы разных культур), но если бы был найден какой-то специфический сибирский код, то все бы уже об этом знали.  Мы не вполне компетентны в том, чтобы уверено об этом рассуждать. Но непременно найдем время, чтобы разобраться.

‒ Насколько вас увлекает лепка изделий?

‒ Скульптура и лепка – не самое привычное занятие для взрослого, хотя детям часто дают такую возможность, ведь это хорошо для мелкой моторики: они постоянно лепят в детском саду, в школе, а потом это медленно сходит на «нет». Для нас часто лепка ‒ медитативный, успокаивающий процесс. На одном недавнем мастер-классе мы задержались на полтора часа (хорошо, что он был вечерний), и то только потому, что мне нужно было успеть на последний трамвай.

Мастер-классы в мастерской «Крынка» объединяют людей, которые хотят заниматься творчеством, но не могут реализовать задумки в домашних условиях. Вопреки стереотипам создавать изделия из глины приходят не только женщины и дети, но и мужчины. Магзяновы отмечают, что начать работу с керамикой никогда не поздно. Так что к ним в гости заглядывают посетители совершенно разного возраста. Одни приходят впервые, чтобы получить необычный опыт, а другие ходят регулярно, развивая мастерство. Многие, приходя первый раз в одиночку, возвращаются на мастер-классы уже целыми семьями. Гончарное ремесло объединяет разных, непохожих друг на друга людей в желании выражать себя при помощи искусства.

Алексей Попович