Руководитель Волонтерского корпуса: «Доброе дело малым не бывает»

«Лето. Воскресенье. Шел очень сильный ливень, помню. В шесть утра мне позвонила девушка из Казахстана, спрашивает: “Вы – волонтер?”. Я удивилась, мне  так рано еще никто не звонил. Она рассказала, что ее бабушка находится в Новосибирске – у нее что-то случилось с документами и ее высадили из поезда. Они просто не знали что делать – денег с собой у бабушки не было, карты тоже. Она сидела на вокзале. “Помогите решить”. Я думаю: как же я сейчас буду делать это в шесть-то утра? Дозвонилась до волонтера, Максима Линева, попросила помочь. Он нашел эту бабушку, она плачет, он плачет, – рассказывает руководитель Волонтерского корпуса Новосибирской области Анна Шубина, сдерживая слезы. – Он тогда  с ней весь день просидел, купил ей еды, дождался, пока родственники переведут ей деньги, чтобы докупить билеты. Я была на телефоне – звоню всем, кого знаю в Администрации, консультируюсь по документам. Это был очень сложный день. Но мы её  тогда отправили. Та девушка потом звонила, благодарила».

И это лишь одна из тысячи историй, которые случаются с новосибирскими волонтерами. «Решаем, как можем», – говорит о них Анна Шубина. Правда, не всегда к добровольцам обращаются те, кому действительно нужна помощь. А иногда за добрые дела их и вовсе могут обругать.

О недопонимании и стене негатива 

Сегодня добровольцы есть практически в каждой сфере: волонтеры-медики, волонтеры-спасатели и поисковики, событийные волонтеры, психологи, юристы – направлений много, говорит Анна. Есть и те, кто помогает пожилым и людям с ОВЗ: например, часто в корпус добровольчества обращаются одинокие бабушки, которые не в силах самостоятельно помыть окна, постирать шторы или просто сходить в магазин. Никому из них люди, называющие себя волонтерами, не отказывают. Однако есть и обратная сторона медали.

«Если сравнивать с 2016 годом, то сейчас намного проще. Люди привыкли  к понятию “добровольчество”, осознают, для чего оно нужно, видят перспективы. Лед немного  растаял. Когда я только попала в добровольчество, нам реально нужно было доказывать нужность своего пребывания на проектах, мы объясняли, чем мы можем помогать. Сейчас ситуация меняется: нас закидывают миллиардами писем, приглашениями –“приходите сюда, помогите здесь”. И если раньше люди считали, что добровольцы “вообще ненормальные”, не понимали, почему человек вообще готов бесплатно что-то делать, а кто-то даже крутил у виска, то сейчас люди понимают, что добровольцы есть и они помогают, – говорит волонтер. – Но часто они не понимают, что добровольчество это тоже ресурс и он иссякаем, что мы не можем по звонку за час поднять миллионы людей. Каждый раз это огромный труд: нам нужно привлечь людей, объяснить, почему этот проект важен, чему они могут научиться, как помочь. Это сложно».

 «Не все понимают, что добровольчество – это ценность, время, которое человек готов потратить на что-то. Относятся к этому, как к своему праву: “Я имею право вызвать волонтера, подайте”. Это не правильно, и мы пытаемся это исправить»

Сейчас, признается Анна, люди считают добровольчество обязанностью: если ты назвался добровольцем, значит, ты обязан выполнять работу. Недавний проект «Цифровое телевидение» в очередной раз это продемонстрировал.

«Крайне сложный был проект. Дело нужное и важное. Но мы опять столкнулись с непониманием – люди не понимают, что такое добровольчество: нам звонили гостиницы и требовали, чтобы мы прислали к ним волонтера. Но это бизнес, а мы помогаем пенсионерам и людям с ОВЗ. Звонили молодые парни с требованием прислать волонтера. У нас было много таких заявок, порой абсурдных, и ребята очень быстро выгорали, потому что это большой город, тысячи заявок, и каждый раз надо было набирать новых ребят. Потому что раз десять съездил, получил в свой адрес долю негатива и все – ты больше не хочешь этим заниматься».

Оскорбления и брань в адрес волонтера вместо простого «спасибо» иногда даже становятся причиной отказа от добровольческой деятельности. И в таких ситуациях зачастую не помогают даже психологи. К примеру, около двух лет назад, вспоминает Анна, девушка ушла из добровольцев, после того, как ее обвинили в воровстве. «Она очень любила помогать одиноким бабушкам –её не интересовали большие красивые проекты, ей просто нравилось помогать бабушкам, она готова была  ходить в магазин, стирать шторы, мыть окна, она очень долго нам помогала. До одного момента. Когда она сходила для одной бабушки в магазин, та назвала ее воровкой, хотя девочка ничего не взяла и принесла все чеки. Девочка просто ушла, разочаровавшись в этой деятельности. Мы ее больше не видели».

Впрочем, с другой стороны, такие масштабные проекты, несмотря на все негативные отпечатки, делают добровольческое движение более популярным и известным миллионам россиян.

Ты – волонтер, я – волонтер

Если раньше добровольчество было преимущественно молодежным движением, то сегодня ситуация меняется: есть и школьники, и работающие, и «серебряные» добровольцы.

«Добровольчество – дело всех. Оно на то и добровольное, что каждый может подстраиваться. Для нас важно, даже если человек готов хотя бы час своего времени выделить на какую-то помощь. У нас очень много людей, которые работают и не могут в будни помогать. Кто-то в выходные приходит, кто-то после работы – погулять, допустим, с человеком с инвалидностью. Но понятно, что людей от 16 до 25 все равно больше. Есть даже волонтеры-семьи. В Кировском районе есть такая семья: сначала дети пришли в добровольчество, мама ходила смотреть (у нее было недоверие), в итоге она сама втянулась и сейчас у них есть свой семейный проект “Нескучная больница” – они играют с детьми, которые лежат в больницах, и устраивают для них праздники, а еще планируют раскрашивать стены в учреждениях», – продолжает Анна.

Но для многих, как и для самой Анны, волонтерская «карьера» начинается еще в школе. Правда, не все образовательные учреждения охотно развивают эту деятельность. «В школах, которые находятся в районных или региональных центрах, есть возможности быть добровольцем. Если же смотреть какие-то сельские школы, то там возможностей меньше. У нас есть отдельная программа, направленная на развитие добровольчества в муниципалитетах. Мы приезжаем в села и даем ребятам возможность пройти образовательные курсы, которые у них не проводятся, возможность поучаствовать в больших мероприятиях. У нашей организации миссия такая – сделать так, чтобы добровольчество стало нормой независимо от возраста».

Конечно, в целом волонтером может назваться каждый, кто хотя бы раз сделал какое-то важное дело безвозмездно. Хотя есть и те, которые не признают себя таковыми.

«Мне кажется, это зависит от человека, а кто как назовется это не важно. Важно, что все мы помогаем. Мы проводили исследование, есть такое  понятие как “скрытое добровольчество” – люди фактически помогают, но к добровольцам себя не причисляют. Дело ведь не в названии, а в деятельности. Есть те, кто считают, что благотворительность нельзя называть добровольчеством. Но благотворительные фонды тоже помогают, а там как хотят так пусть называются. Кто-то дает деньги, а кто-то – время, силы. Ругают событийное добровольчество,говорят: “Вы только красуетесь перед камерой”.  Но когда ребята на каких-то больших соревнованиях, тех же Олимпийских играх, на себе тащат коляску с человеком с ОВЗ, это разве не важное социально-значимое дело? Очень важное. И никто не вправе принижать здесь чьи-то заслуги. И в событийном добровольчестве есть много социальной нужды. Здесь нельзя сказать, что что-то ценнее, а что-то нет. Для меня добровольчество – это отношение человека к обществу, к жизни в целом. Добровольчество — понятие, однозначно шире, чем прописано в законе. Мы не забираем себе это понятие».

Диалог с властью

С недавних пор понятия «волонтер» и «доброволец» закреплены на  законодательном уровне. Выстроен сейчас и диалог с властью: они помогают добровольческому движению, те, в свою очередь, государству (вспомним, проект «Цифровое телевидение»).

«Есть разные формы поддержки на разных уровнях. Был создан межведомственный совет, куда входят представители различных министерств, НКО, добровольческих организаций. Без включения власти он бы не создался, мы бы не могли обсуждать острые вопросы в нашем сегменте. Если раньше были сложности у больничных клоунов, психологов, медиков по допуску в больницы,  то сейчас это упрощается. Власть идет навстречу. Сейчас обсуждается привлечение волонтеров к переписи населения, но это очень сложный вопрос, – рассказывает руководитель Волонтерского корпуса. – Запускаются конкурсы, благодаря которым можно получать средства на развитие программ. Тоже огромнейшая поддержка власти».

Кстати, конкурсы и гранты – единственная возможность получить финансирование на деятельность волонтерских отрядов.

«Общественные организации могут просить членский взнос с ребят. Добровольческие

организации, как правило, так не делают. Люди приходят помогать, почему они должны еще что-то платить? Проектов, где волонтеры зарабатывают средства, не существует. Единственный способ заработать деньги на свою деятельность – подать заявку на конкурс».

«Помощь» за баллы

К сожалению, среди волонтеров, помогающих по-настоящему искренне, встречаются и те, кто приходит в Волонтерский корпус из корысти. При поступлении в вузы имеющим волонтерские книжки абитуриентам начисляют дополнительные баллы, как за портфолио. И пока этот сложно регулируется.

«Книжка – сложный процесс, сейчас на уровне Федерации будет обсуждение, каким образом это регулировать. Мы видим момент корысти, поэтому с апреля по август наш Корпус не выдает книжки вообще. Потому что приходят директора школ, родители, доходит порой до крика – могут кричать, обвинять нас в том, что мы  “обнаглели”, что их ребенку не хватает баллов. Я всегда говорю, что это не моя проблема, что ему не хватает баллов, – у него была возможность прийти помочь, получить книжку и поступить. Мы  не выдаем книжку людям, которые точно не принимали участие в деятельности и нигде не помогали. Иначе это перечеркнет вообще все заслуги других волонтеров, – говорит Анна. – Кто-то говорит, что книжки вообще не нужны, но я не думаю, что они не нужны. Потому что это тоже  процесс мотивации. Почему человек не может получить какое-то “спасибо”, пусть даже в виде этих баллов за свою деятельность. Многие её не делают – не понимают, зачем она нужна».

Еще один вопрос относительно книжек – шкала баллов. Сегодня одинаковые баллы имеют и  волонтеры «со стажем», и те, кто участвовал в мероприятии хотя бы один раз. Причем независимо от того, какое это мероприятие. «Здесь нет вопроса ценности, даже если человек немного помог. Но сейчас мы с моими коллегами по всей стране обсуждаем этот вопрос и готовим предложения по регулированию, которые дальше направим в соответствующие ведомства для дальнейшей проработки. Пока предлагается год приравнять к одному баллу. Чтобы не получилось так, что человек вчера получил книжку и прибежал в приемную комиссию. Помимо этого будет вводиться количество отработанных часов, чтобы  не получилось так, что человек в одном мероприятии участие принял, исполнил свою корыстную миссию и все на этом».

Правда, возникает другой вопрос: а если я помогал, но в организации не состоял, то кто подтвердит мою деятельность? «Книжки, возможно, будет подтверждать МФЦ, чтобы любые организации не начали выдавать свои книжки и даже продавать их. Я вообще за то, чтобы у нас единый вид книжки был: в Новосибирской области только мы имеем право выдавать книжки,  но есть еще куча организаций, которые тоже выдают. А приемным комиссиям в университетах вообще нет дела до книжки – есть бумажка, что надо поставить за книжку три балла, значит, поставит», – сетует жительница Новосибирска.

Ты – мне, я – тебе

Добровольчество – это обмен, зачастую даже более чем равноценный. Конечно, волонтерам (за исключением некоторых руководителей отрядов) не платят зарплату, зато они получают более ценную награду.

«Есть руководители, которые не получают деньги за свою деятельность, но они руководят и это их осознанный шаг.  Добровольчество для них – досуговая деятельность, их никто не заставляет. А мне часто задают вопрос, как я могу называть себя добровольцем,  если я работаю за деньги. Да, у меня есть зарплата, как у руководителя, но мы часто не ограничиваемся рабочими часами и работаем вечером, в выходные. У меня есть задачи, которые не входят в деятельность добровольца. Моя  работа для меня — не часы которые я провожу здесь, а деятельность и эффект который я хочу получать. Я могла бы быть как миллионы людей — уходить в шесть и выключать телефон, но я всегда в Сети и на связи, – говорит Анна. – До того, как я стала волонтером, я боялась даже разговаривать с незнакомыми людьми, а чтобы где-то выступить…В добровольчестве очень часто видно, как человек раскрывается, находит много друзей в разных сферах. Есть примеры, когда и  по карьерной лестнице идут вверх, став волонтером. Потому что получает какие-то навыки. В любом случае человек что-то получает, общение как минимум».

Фото предоставлено Волонтерским корпусом
Новосибирской области

Поделиться:

Наш канал на Яндекс.Дзен