Чье жито… лучше всех?

В 1890 году 14-летняя барышня Вера Скалон, первая любовь композитора Сергея Рахманинова, писала в своем дневнике: «Сегодня канун Ивана Купалы, и мы собираемся гадать; все выбрали перекрёстки в саду под яблонями. Страшно хочется знать, кто мне приснится; я, конечно, желаю только одного. А вдруг никто не приснится, вот выйдет скандал! Меня осмеют, опять скажут, что я маленькая девочка и, видно, мне рано гадать».

Этот праздник, в который обливаются водой, плетут венки и зажигают большие костры, уходит корнями в далекую древность. Многие народы Европы и Азии отмечали день летнего солнцестояния — самый длинный день в году, который будто бы делит год на две части. Он завершает период, в который увеличивается длина светового дня, и предваряет приближение длинных темных ночей.

Ключевой смысл купальских обрядов — очищение водой и огнем. В мифологической традиции каждый переход от одного природного сезона к другому соотносился со сменой этапов в жизни общества и каждого человека. В купальскую ночь уходила юность и наступала зрелость. Близились сбор урожая и жатва, близились осенние свадьбы. Люди водили хороводы, пели песни, это был праздник молодости и любви. Многие купальские песни были связаны с темой плодородия. В одной из них пелось: «Марья Ивана… В жито звала… «Пойдем, Иван… Жито глядеть!… Чье жито… Лучше всех?… Наше жито… Лучше всех!… Колосисто… Ядрянисто… Ядро в ведро… Колос в бревно!»…» В академической литературе описаны такие случаи: в середине XVIII века в Воронеже в праздник Ивана Купалы по площади ходил украшенный цветными лентами и колокольчиками ряженый и непристойно шутил с женщинами; в начале XIX века в Костроме были в этот день устроены похороны чучела Ярилы, которое было изготовлено так, чтобы всем была чрезвычайно очевидна его принадлежность к мужскому полу.

В купальскую ночь собирали травы. И уже почти в наши дни, в 1980-е годы, фольклорные экспедиции записывали по отдаленным русским деревням такие рассказы: «В это утро вся трава целебная», «Вереск светится, как огонь, в двенадцать часов ночи на Ивана Купалу. Ото всех болезней помогает», «И в эту ночь орешник цветёт. Недолго цветет. Как молоко весь белый… Вот никто и не видит, когда он цветет, верно?». Люди верили, что в эту ночь, будто накануне длительного увядания, травы становятся особенно сильными. В 1988 году некий человек рассказывал этнографам: «На Иванов день… за цветом ходят. Де колдуны берут цветы. Даже, говорит, слушаешь: каждый цветок разговаривает. Только колдунам слыхать было». Считалось, что в купальскую полночь расцветает папоротник (жар-цвет) и указывает людям, где спрятаны клады, расцветает цветок-невидимка и делает людей невидимыми, расцветает цветок-ломоцвет и может своим прикосновением открыть любые замки и засовы.

В старину на Руси праздник Ивана Купалы, его еще называли «Ярилин день» или «Ярило», отмечали 24 июля. Когда же при Петре I был принят новый календарь, праздник стал выпадать на 7 июля.
В христианской традиции день летнего солнцестояния связывается с Рождеством Иоанна Предтечи (Крестителя). В Евангелиях рассказывается, что он жил одиноко в пустыне и в числе прочего проповедовал омовения для очищения грехов. Он совершил ритуальное погружение Христа в воды реки Иордан и тем самым установил традицию, которая позже стала называться таинством крещения. Можно предположить, что именно эта история дала празднику его самое распространенное название — Иван Купала — «Иоанн, погружающийся в воду». В связи с этим купание и обливание водой на Ивана Купалу перестает видеться лишь в качестве простой забавы и приобретает большое духовное значение.

Ни одна традиция не существует сама по себе. Она тесно связана с внутренним миром человека, хранящего и передающего эту традицию. Традиции живут, меняются и умирают вместе с их носителями и вместе с обществом, которое их хранит. В разном историческом контексте одна и та же традиция может становиться то строже, то веселее, то лиричнее.

В 1941 году в дневнике 72-летней поэтессы Варвары Малахиревой-Мирович сказано: «День Ивана Купалы. Именины Ивана Михайловича.

В этом году празднование отметилось только букетом ирисов… Никаких пирогов, никаких гостей. Вытащили в дополнение к вчерашним щам… бутылку шампанского и выпили «за победу и скорый конец» войны.

Ночь. Лунная, теплая, благоуханная. Неописуемая красота плакучих берез… И не захотелось любоваться всем этим больше пяти минут. Как будто и видишь, и понимаешь, как это прекрасно, а любоваться некому».

А в 1946 году советский писатель и журналист Владимир Чивилихин, которому тогда было 18 лет, писал: «Сегодня по старинному русскому обычаю на улице смех, крики, плеск воды, визг. Иван Купала. Я уже принял на себя ведра три, думаю, что достанется еще».

* * *
Когда я была маленькой, летом в деревне, где жила моя бабушка, «большие» мальчишки-хулиганы на Ивана Купалу возили по деревне воду из озера в больших флягах и нам, маленьким, «заряжали» водяные пистолеты теплой озёрной водой, которая пахла травой и живыми карасями.

Екатерина Гилева

В публикации использованы цитаты из воспоминаний с портала prozhito.org и Материалы экспедиций: Русский фольклор. Хрестоматия. Сост. Т.В. Зуева, Б.П. Кирдан. М., 1998.