Владимир Женов: «Я помню ключевую ставку в 210 процентов»

Ситуация, с которой столкнулась финансовая система России, — совершенно нестандартная. Пока это — зона повышенной турбулентности. Справиться с её бурным потоком еще только предстоит. Оценить происходящее мы попросили президента Новосибирского банковского клуба, председателя Общественного Совета при министерстве финансов и налоговой политики Новосибирской области Владимира Гавриловича Женова

— Владимир Гаврилович, какие выводы можно сделать уже сегодня?

— Ситуация гораздо серьёзнее и неопределённее, чем многим это представляется, поскольку профессионально предсказать характер и скорость адаптации финансовой сферы к в корне изменившимся условиям слишком сложно. Владимир Путин поблагодарил российские банки за выдержку во время первого шока, но это был лишь первый удар. Да, банки справились с наплывом физических лиц, стремящихся снимать вклады, менять валюту и так далее. Но на моей памяти много кризисов (не буду сравнивать их масштаб и масштаб сегодняшней ситуации), и могу сказать, что это была обычная работа менеджеров, параметры которой проявляются в пограничной ситуации. Центробанк сбил первый шок, первую волну повышением ключевой ставки, изъятием части валютной выручки, ограничением выдачи валюты до 10 тысяч долларов, но это был лишь первый шаг. Сейчас ситуация очень сложна и неопределённа — как со стороны банков, так и со стороны клиентов. Можно назвать очень много факторов, которые об этом свидетельствуют. В частности, некоторые клиенты отказываются работать с подсанкционными банками, чинят им разного рода организационные, технологические и технические препятствия, да и список санкционных банков будет увеличиваться. Население, по самым скромным подсчётам, сняло за первую неделю не менее полутора триллионов рублей — с такой потерей ликвидности российская финансовая система в своей новейшей истории не сталкивалась. Сейчас банки резко повысили ставки, но это грозит для них потерей ликвидности. Неплохие меры в отношении экономики были приняты российским правительством и Госдумой РФ, разрабатываются меры поддержки, и, прежде всего, они нужны финансовой сфере, нужны программы реального льготного кредитования — ипотеки, системообразующих отраслей, малого и среднего бизнеса. Невиданный ранее хаос наступил в логистике, из-за чего срываются договора, изменяются условия оплаты, предоплаты, рассрочки, что накладывает на банки дополнительные обязательства. Многие банки в соответствии со своими нормативными требованиями отказывают клиентам в кредитовании из-за ненадежности залогов, особенно с сфере инновационной деятельности, IT-технологий и так далее. Население по-прежнему верит в доллар: появился чёрный рынок — начиная от «центрального рынка» и заканчивая огромным количеством предложений в социальных сетях. Махровым цветом, как всегда это бывает при подобных обстоятельствах, расцвело финансовое мошенничество, так что и банкам, и гражданам приходится «держать ухо востро». Мало того: сейчас декларируется намерение США и их союзников расширить санкции и на другие банки, на предприятия и контрагентов, которые работают с этими банками, одним словом, зона турбулентности в финансовой сфере по-прежнему расширяется. Пока полностью замер и фондовый рынок, в первую очередь, срочный — понятия «акция», «облигация» практически исчезли из обихода. Это нанесло сильнейший удар по ликвидности финансовой сферы и смыслу существования очень многих компаний, в первую очередь, инвестиционных, связанных, прежде всего, с малым и средним бизнесом, так как гиганты, подобные Норникелю, ЕВРАЗу, еще могут выйти из положения, получить специальные разрешения от правительства, а те, кто работает внутри страны, такой возможности не имеют. Волатильность курса не ведёт ни к чему хорошему, поскольку отражается на всех показателях экономики. Я уже не говорю о росте тарифов, цен, себестоимости услуг. Банкам придется вслед за первой волной выдержать и вторую, и третью, сколько — неизвестно. От них требуется сейчас очень многое — мобилизация всех ресурсов, сокращение издержек, то есть, обычная работа в условиях, назову пока так, кризиса, хотя, на мой взгляд, это не кризис, а системная катастрофа. Рассматривать это как кризис — это слишком мягко.

— При этом некоторые решения уже приняты — как вы их оцениваете?

— Все решения позитивны. В первые дни спецоперации я уже цитировал слова В.И. Ленина: «Не вчера и не сегодня — а немедленно, сейчас» правительство должно принимать и принимает все экстренные меры. Важно понять, как они будут работать. По крайней мере, пока ликвидность и господдержка до многих банков просто не дошла под различными предлогами. В этом смысле особенно важна значимость местных региональных банков. В Новосибирском банковском клубе это и Алтайкапиталбанк, и Сибсоцбанк, и Банк «Левобережный», Банк «Акцепт», которые пока чувствуют себя уверенно, они как раз составляют ту поросль банковской сферы, из которой формируется «лес» — можно вспомнить, конечно, по поводу гигантских банков пословицу, что падающие деревья производят больше шума, но очень надеюсь, что региональные банки выстоят, и они показывают большой приток и вкладов, и клиентов — люди в них верят. И региональным властям нужно обратить особое внимание на их функционирование, организационную и финансовую поддержку. Кроме того, резко возрастает роль различных региональных фондов поддержки — Фонда поддержки промышленности, Гарантийного фонда поддержки малого и среднего предпринимательств, Фонда микрофинансирования. Мы неоднократно просили у правительства Новосибирской области их докапитализации — сейчас это время пришло. Очень важна сейчас роль страховых компаний, у которых кардинально изменилось отношение к рискам, причём, рискам с большой буквы, чем, собственно говоря, они должны были заниматься как источником фондирования. Резко возросла роль лизинговых компаний как специального инструмента кредитования, тем более, лизинга оборудования, транспорта и так далее. Бизнес, к сожалению, пока рассматривает госбюджет как дойную корову. Только за последние дни от малого и среднего бизнеса выдвинуты просьбы о примерно 11 тысячах мер поддержки, забывая при этом, что бюджет не бескрайний.

— На мартовском заседании Общественного Совета при министерстве финансов и налоговой политики Новосибирской области руководителями банков поднималась, в том числе, тема кредитования предприятий реального сектора экономики на фоне 20-процентной ключевой ставки — для многих секторов экономики это ведёт к удорожанию кредитов, которые могут стать неподъёмными для бизнеса.

— Я скажу просто: никто уже не помнит те времена, когда ставка ЦБ была 210 процентов. Я пережил 1998, 2001, 2004 годы, когда ключевая ставка была 20—25 процентов, страшного в этом ничего нет. Поднялась ставка, как поднялось, собственно говоря, всё. Мы же не спрашиваем, почему производитель повышает свои цены или почему по вкладам такая ставка. Это лишь арифметические показатели цены и ресурсов. Цена — это денежное выражение стоимости — такова стоимость. А что касается обычных мер сдерживания, помощи и кредитования, они достаточно известны. Это и кредитные каникулы, и индивидуальное, персонализированное рассмотрение заявок. Возможно, контролируемая эмиссия. Меня беспокоит другое — отрезка от международных расчетов. Буквально на днях у Сбера перестала работать система переводов Alipay — по самым скромным подсчетам, с помощью этой системы российские банки переводили за рубеж около миллиарда долларов. Это означает очередной этап разрушения механизма международной кооперации. Больше всего беспокоит вот это. Те разговоры об импортозамещении, которые велись с начала 2000-х годов, отвечают сегодня пословице «пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Причём, в этом смысле можно называть абсолютно все сферы — от мебельного производства, где не хватает материала для обивки, оборудования, запчастей и так далее, и заканчивая авиастроением. Это, действительно, беспокоит, поскольку производство первично по отношению к финансовой сфере, и здесь банки помочь ничем не могут.

И еще я хотел сказать немного о другом. Наверное, это показало пагубное, даже вредительское направление многих либеральных доктрин руководства нашего финансово-экономического блока. Не буду ссылаться на личности. Если говорят, что это убежище выдержит удар ядерной бомбы, это означает, что провели испытания, расчёты и т.д. Но когда нам заявляют, что наши золотовалютные резервы не могут быть заморожены, потому что этого не может быть, это не ответ профессионала. Банки здесь, скажем так, в лучшей ситуации, так как ЦБ все последние годы активно проводил стресс-тесты, направленные на проигрывание различных вызовов.
Сейчас многое говорится о долларе, его значимости в мировой экономике, многое говорили о переходе на расчёты в национальной валюте. Да, возможно, наступает девалютизация финансово-кредитной сферы. Я бы сказал так: сейчас, к сожалению, наступило такое «поверье» — обжёгся на долларах, дуй на рубли. Но, к сожалению, в ближайшие десять лет доллар был, есть и останется главной мировой валютой, и нам необходимо с этим считаться. Возвращаясь к банкам. Сейчас, хотя сказано чётко, что выдача наличных до десяти тысяч долларов свободна, многие банки (нам постоянно поступают сигналы) ограничивают выдачу валюты под различными предлогами. Это, во-первых, реакция самих банков, а во-вторых, зачастую валюты просто не хватает. Но надо помнить, перефразирую Ф.М. Достоевского, что «ни один банк не стоит слезы ни одного клиента». А иррациональный ген памяти в России никто и никогда не отменял — наша память устроена именно так.

— Говоря о панике, хочу спросить: можно ли ожидать скорого возвращения стрессового состояния, а как следствие — ажиотажного спроса, когда снимались наличные, закрывались вклады?

— Оно и сейчас витает в воздухе во всех подразделениях банков — я много сейчас езжу, сравниваю, сопоставляю и вижу это. И в телефонных звонках простых людей, клиентов в НБК это сквозит. Тут вопрос и в другом: правительство не понимает наше население. Когда оно заявляет, например, что сахара и необходимых лекарств у нас предостаточно, у людей срабатывает совершенно обратная реакция, вот и всё. Поэтому это будет продолжаться, и будет продолжаться до тех пор, к сожалению, пока не будет устранена первопричина.

— Чтобы сбить ажиотаж в банках, который наступил с первых дней спецоперации, возвратить клиентов, банки, опираясь, конечно же, на действующую ключевую ставку ЦБ, существенно подняли ставку по вкладам. Но не прошло и двух недель, как эту ставку снова снижают. Это нормальное решение?

— Нет. Любое движение должно свидетельствовать о посылах, о сигналах экономики, в частности, оживлении финансового рынка. К тому же прогнозы ЦБ до конца 2022 года по поводу инфляции, к которым так или иначе приближена ключевая ставка, ставка по вкладам, мне кажутся излишне оптимистичными. На мой взгляд, прошёл слишком короткий срок, чтобы принимать такие решения.

— Значит, можно ожидать повышения ключевой ставки?

—Конечно. На мой взгляд, к концу 2022 года инфляция в годовом измерении повысится существенно, к величайшему сожалению. Одним словом, мы будем жить в условиях новой реальности.

И еще одна важная проблема. Сегодня мы безбожно проигрываем в экономической и информационной войне, а это действительно война. Потому что контроль над сознанием неизмеримо важнее контроля над любым кошельком. Примеров тому масса. Нарушен привычный ход вещей, образ жизни. Мы вышли из зоны комфорта. Достаточно сказать, что трансляция ЦТ добрую третью часть каждого часа прерывается рекламой, разнузданной и даже кощунственной. Наконец-то информационные службы спохватились и начали перестраиваться, но, увы, этого мало. Очень надеюсь, что эти годы будут называть по аналогии с 90-ми просто «санкционные 22-е». Я очень верю, что всё закончится благополучно и для людей, и для Донбасса, и для наших военнослужащих, и для России. И мы перестанем вспоминать сегодняшний блокбастер.

Беседовал Сергей ГОНТАРЕНКО