Новосибирская долина технологического суверенитета

Беспилотники, искусственный интеллект, внедрение инновационных прорывных технологий в производство… Что еще надо для достижения технологического суверенитета России? На этот вопрос искали ответы на форуме «Золотая долина» в новосибирском Академгородке.

 Куда исчезло озеро Байкал?

В России стремление к технологическому суверенитету объявляется приоритетом экономического развития далеко не впервые. По словам директора Института теплофизики им. С. С. Кутателадзе, академика Дмитрия Марковича, можно вспомнить, например, что в 2016 году была принята стратегия научно-технологического развития РФ, существенной составляющей которой были заявлены комплексные научно-технологические проекты. Применения на практике эти методы оживления отечественной экономики, считает академик, увы, так и не нашли. Реальное финансирование в рамках данной стратегии получили всего четыре проекта с участием индустриальных партнеров. До реализации они так до сих пор и не были доведены.

– Новый этап предполагает формирование национальных проектов технологического лидерства, – поясняет Дмитрий Маркович. – Они проходят предварительную экспертизу в научно-техническом совете (НТС). И я как член НТС вижу, что предлагаемые к реализации проекты не содержат главного – научной составляющей. Они нацелены на развитие крупных корпораций. Это понятно – корпорации должны отстаивать свои стратегические интересы. Но при этом, к сожалению, не учитываются технологические достижения современной отечественной науки. К примеру, в проекте промышленного обеспечения транспортной мобильности вообще отсутствует упоминание о разрабатываемом уже несколько лет самом мощном турбореактивном авиационном двигателе ПД-35. На него потрачены уже десятки миллиардов рублей. Сейчас на эту работу денег не хватает, и решено ее притормозить. А ведь это как раз и есть элемент технологического лидерства в авиаотрасли. Не говорю уж о том, что, например, в проекте по экологии озеро Байкал вообще не упоминается.

Инвестпроекты нуждается в координации

Как подчеркивает академик Маркович, недавно принятая Стратегия развития Сибирского федерального округа до 2035 года также сконцентрирована на инвестиционных проектах, а отнюдь не на научных. Общая сумма реализации инвестпроектов в рамках этой стратегии превышает 17 триллионов рублей, но вопрос о том, как их исполнить с точки зрения научно-технологического обеспечения, остается открытым. Между тем, в регионах РФ уже принято два десятка пилотных программ научно-технологического развития. Семь из них – в Сибирском федеральном округе. Возникает вопрос: кто станет координатором этой работы по научно-индустриальному развитию?

– Сибирское отделение Российской академии наук является сегодня, по сути дела, единственной структурой, которая имеет информационную базу, уже выполненный экспертный прогноз научно-технологического развития всех регионов Большой Сибири. И как раз СО РАН способно и может выполнять координирующие функции научного сопровождения крупных инвестиционных проектов на межрегиональном уровне, – считает академик Дмитрий Маркович.

Сейчас в Российской академии наук, в правительстве страны в очередной раз реформируют условия формирования государственного задания с учетом требований квалифицированного заказчика. Будет ли при этом преодолено игнорирование мнения научного сообщества, будет ли наконец налажено эффективное научно-индустриальное взаимодействие, позволяющее достигать технологического лидерства?

По мнению директора Новосибирского филиала ПАО «Ростелеком» Николая Зенина, достижение технологического суверенитета в сегодняшних экономических реалиях тормозит также колоссальный дефицит высококвалифицированных специалистов.

– Это уже случилось, и в этих условиях нам предстоит жить и развиваться, – говорит Зенин. – А ведь формирование конкурентоспособной экономики требует существенного увеличения производительности труда. Причем, в условиях нехватки рабочей силы, повышения ее стоимости это становится еще более значимо.

Очевидно, что при тотальном дефиците кадров, а речь идет как о рабочих специальностях, так и о научных сотрудниках и инженерном сообществе, эра технологического суверенитета России не наступит никогда.

Издержки технократии

Неплохо бы, кстати говоря, разобраться и в том, что же в нашей стране решили понимать под проектами технологического суверенитета? В правительстве страны в прошлом году заявили, что суверенно-технологическими предприятиями будут признаваться производства, которых в настоящий момент в России нет. Речь идет, к примеру, о компаниях по выпуску комплексов бортового радиоэлектронного оборудования или высокоскоростных пассажирских лифтов. Причем, количество отраслей, подпадающих под работу в рамках достижения технологического суверенитета, в России также ограничили. Их тринадцать: автомобилестроение, железнодорожное, нефтегазовое, сельскохозяйственное и специализированное машиностроение, медицинская, фармацевтическая и химическая промышленность, станкоинструментальная промышленность и тяжелое машиностроение, судостроение, электронная и электротехническая промышленность, энергетическая и авиационная промышленность.

Есть еще, правда, так называемые проекты структурной адаптации экономики – они направлены на создание или модернизацию инфраструктуры, позволяющей предоставлять услуги или переориентировать поставки российской продукции дружественным странам. Сюда также относят проекты по сокращению зависимости от предоставления импортных услуг, технологий, поставок материалов, оборудования и комплектующих, способствующие развитию существующих и созданию новых отраслей экономики России.

В Концепции технологического развития до 2030 года, утвержденной в мае 2023 года, под технологическим суверенитетом понимается «наличие в стране (под национальным контролем) критических и сквозных технологий собственных линий разработки и условий производства продукции на их основе, обеспечивающих устойчивую возможность государства и общества достигать собственные национальные цели развития и реализовывать национальные интересы».

А вот Стратегия научно-технологического развития РФ, утвержденная в феврале 2024-го, констатирует, что суверенитет России в технологической сфере – это «способность государства создавать и применять наукоемкие технологии, критически важные для обеспечения независимости и конкурентоспособности, и иметь возможность на их основе организовать производство товаров (выполнение работ, оказание услуг) в стратегически значимых сферах деятельности общества и государства».

Как вы понимаете, «способность» не гарантирует «наличия». Как и большой потенциал роста не гарантирует самого роста. По оценкам экспертов, создается впечатление, что два документа самого высокого уровня как будто противоречат друг другу. А проще говоря, противоречия, которые никак не могут преодолеть наука и производство, свидетельствуют: никакой четко выстроенной схемы достижения технологического суверенитета нет сегодня ни на уровне страны, ни на местах, в регионах. По-прежнему ведутся споры о том, кто должен брать на себя расходы по преодолению так называемой мертвой долины любого стартапа, когда первые вложения в новый высокотехнологичный проект уже сделаны, продукт запущен, но прибыли еще нет, а операционные затраты превышают финансовые возможности. Государство ориентирует на покрытие таких затрат бизнес. Компании явно не готовы финансировать фундаментальную науку для создания прорывных технологий, так как не хотят рисковать деньгами. А представители науки не в состоянии собственными силами довести свои ноу-хау до внедрения в промышленное производство без поддержки правительства и бизнеса.

– Основной сегодняшний тренд развития университета – это взаимодействие с крупнейшими индустриальными партнерами, госкорпорациями. Думаю, что в этом – залог успешного развития и будущее нашего университета, – заявляет ректор Новосибирского государственного университета Михаил Федорук, но тут же признается: достичь этого пока в должной мере не удается.

Кто поможет?

Что же должны делать университеты, академическая наука для достижения технологического суверенитета? На это есть разные точки зрения, иногда доходящие до маргинальных крайностей. Одни утверждают, что только университеты и должны этим заниматься, другие – что университеты ни на что не способны, и рассчитывать на них бессмысленно. Но никто, согласитесь, не будет спорить, что научно-технический младенец развития технологий рождается в недрах академической, университетской науки.

Преодоление мертвой долины внедрения суверенных технологий в промышленное производство называет главной задачей современной экономики страны и заместитель директора по прикладной тематике Института физики полупроводников имени А. В. Ржанова СО РАН Георгий Сидоров.

– Продвижение научных открытий, технологических разработок в индустриальное поле должно выполняться с дополнительной поддержкой и государства, и бизнеса, – говорит Георгий Сидоров. – По нашему мнению, единственный способ сократить потери от прохождения «долины смерти» – по итогам опытно-конструкторских работ как можно быстрее выходить на производство продукции. Поставка опытного образца изделия на рынок, даже в небольшом количестве, позволяет провести его апробацию в реальных условиях. Что, в свою очередь, дает возможность доработать новую технологию до того индустриального уровня, который будет востребован в массовом промышленном производстве.

Сидоров привел конкретный пример своего института. Получив заказ на изобретение новых полупроводниковых материалов, специалисты столкнулись с необходимостью создания нового оборудования. И заказчик, и исполнитель заказа пошли на такие дополнительные расходы, и в итоге сейчас в институте работают уникальные установки собственных разработок, которые позволяют создавать полупроводники по заданным характеристикам, не имеющим зачастую аналогов в мире. Конечно же, это было бы невозможно без действительно ответственного индустриального партнера. А если такого партнера нет?

– Государство должно помогать институтам внедрять малые серии инновационных изделий в производство, – уверен Георгий Сидоров.

Чего же в итоге не хватает университетам и академическим институтам для выполнения запросов реального сектора экономики? Можно ли совместными усилиями университетов, академических институтов и предприятий в короткие сроки создать технологию мирового уровня? Что для этого требуется? Если вспомнить Концепцию технологического развития до 2030 года, рецепт от экономического пессимизма найден: «Комплексный подход к организации полного инновационного цикла будет осуществляться путем развертывания и поддержки приоритетных проектов технологического суверенитета в ключевых отраслях экономики». Хотелось бы только, чтобы эту поддержку уже почувствовали не на словах, а на деле и ученые, и промышленники.

Фото: Сергей Завражных