Материнская доля

В канун Дня матери в России в аэродинамическом комплексе Free Fly мне довелось познакомиться с двумя прекрасными женщинами, которые воспитывают детей с особенностями развития. Пока малыши (если бы я не знала, что иду на встречу с особыми детками, то ни за что бы не отличила их от обычных сорванцов) занимались гимнастикой под присмотром инструктора, мы успели побеседовать.

Круче крутого

— У нас с мужем, Андреем Борисовичем Андреевым, семеро детей, — поделилась со мной многодетная мама Анастасия Резникова. — Наша старшая дочь — Наташа, ей 20 лет, она студентка 3 курса НГПУ. Андрею 17 лет, учится в 11 классе, готовится к поступлению в СГУПС. Кирилл — ученик 5 класса, ему 12, Варе 10 лет, она учится во 2 классе из-за особенностей психологического и речевого развития. Боре 8 лет, он ученик 1 класса, у него, как у Вари, задержка речевого развития. Александра и Есения — наши младшие дети, они ходят в детский сад.

— Как вы узнали, что дети больны?

— Когда заметила, что один из сыновей долго не разговаривает, то обратилась к врачу. Нас успокоили, мол, мальчики начинают говорить позже, если волнуетесь, то попейте лекарство, походите к логопеду. Диагноз ОВЗ (ограниченные возможности здоровья) был поставлен нашим троим детям, на сегодняшний день один снят, работаем над тем, чтобы избавиться от оставшихся.

— Что вы стали делать?

— Паники не было. Вообще, Андрей у меня большой молодец, он присутствовал на родах первой дочери. Когда увидел, что я в полной растерянности, роды растянулись на 12 часов, то пришел на помощь. Потом он сам перерезал пуповину. Когда росли остальные дети (между ними не больше двух лет разницы), он мог встать ночью и покормить, перепеленать. Да, ради детей нам пришлось чем-то пожертвовать. Мы оба имеем по два высших образования, я по первому образованию — товаровед, по второму — специалист в области коммерции. У Андрея первый диплом инженера путей сообщения, второй — юриста, а мы полностью посвятили себя детям.

Когда ребенок особенный, к этому быстро привыкаешь и относишься к нему, как к обычному. Но когда я только узнала, какой у моих детей диагноз, то испытала агрессию — винила врачей. Ведь я во время беременности сдавала все анализы, почему пропустили?

В обществе существует устоявшийся стереотип. Если в семье много детей, то родители пьют, если ребенок болен, то сами виноваты. Если особенные дети рождаются в семьях популярных людей, то это — случайность, им никто не говорит, что они пьют. Я и себя долго упрекала в болезни детей, пока не выяснилось, что причину недуга врачи сами не могут назвать точно.

В семье дети не делятся, у нас они все нормальные, никакого сюсюканья. Учатся в обычной школе, общаются с ровесниками, играют, занимаются у логопеда. Раньше у меня случались слезы, истерики, потому что детям не давалась учеба. Ничто не помогало, пока Андрей не стал сам учить дочку писать. Обхватывал ее ручку своей, и они, рука в руке, учились. Теперь Варя хорошо пишет.

— Реабилитация помогает?

— Помогает. Положительный пример — мои сын и дочь. Успехи Вари и Бори стали толчком для того, чтобы мы активно включились в работу организации «Вектор», а Андрей стал разработчиком проектов. Борис, когда только первый раз полетал в аэротрубе, буквально переменился. Пришли домой, брат у него спросил: «Боря, ну как?» И наш молчун выдал: «Обалдеть!» Я с ним согласна. По своему опыту знаю, что полеты — это круче крутого. Мой папа был чемпион СССР по точности приземления. Андрей активно занимался парашютным спортом, я тоже прыгала, но, когда родились дети, времени не стало хватать. Уверена, полеты — это ключик, который открывает новые нейронные связи и подключает к работе.

— Отдохнуть удается?

— Летом мы всей семьей выезжаем на Алтай. Обожаю сплавы, ночевки у костра. Наши дети легко могут разжечь костер, сварить еду. Все вместе трудимся на даче, у нас 12 соток земли, есть огород, три теплицы. Осенью у нас здесь настоящий консервный завод, мы перерабатываем выращенный урожай. Я — старший ребенок из многодетной семьи, мне секреты выживания хорошо известны, в лихие 90-е всему научилась.

— Почему вы решили, что хотите много детей?

— Я — из многодетной семьи, а Андрей был единственным ребенком. У меня был опыт, а у него желание, вот так и вышло. Все дети родились не случайно, они пришли в этот мир, чтобы получить знания и чему-то научить нас.

Плакать в подушку было некогда

— История моей семейной жизни немного странная, — начала разговор Ольга Полешкина, мама девочек-близнецов. — В самом начале у меня было все так, как у большинства ровесниц. Я получила образование, познакомилась с хорошим парнем, вышла замуж, родила сына. Когда мальчик подрос, стали думать о втором ребенке, но не получалось. Обратилась к врачам, меня обследовали и сказали, что детей не будет. Грустно, но жить можно. И вот, когда мне было уже 42 года, когда уже ждать перестали, совершенно неожиданно случилась беременность. Обрадовалась, хотя понимала, что возраст критический. Старшему сыну было уже 19 лет, он все не мог поверить, что у него будет брат или сестра.

У врачей мое здоровье опасений не вызывало, в течение беременности все было нормально. Правда, новость о том, что будет двойня, вызвала небольшой шок, но я была настроена стать мамой. Все, что было нужно сделать, чтобы избежать рисков рождения больных детей, я выполнила. Помню, даже подписала согласие на забор околоплодных вод для проведения генетического анализа.

У меня миопия, поэтому врачи предложили сделать кесарево сечение, но когда приехала в перинатальный Центр, то передумали, я рожала сама.

Как только малышки появились на свет, их осмотрели и поставили диагноз «Органическое поражение центральной нервной системы». И тогда, и сейчас я уверена, что все-таки надо было сделать кесарево сечение. Роды заняли немало времени, возможно, детям не хватило кислорода, и из-за этого произошло поражение по ишемическому типу.

— Что чувствует женщина в такой момент?

— Переживать было некогда, ухаживать за двойняшками очень трудно. Помочь некому. Подруги сказали: «Тебе скучно жилось? Чего не хватало? Детей она родила!» А я подумала: вот квартиру я могу себе позволить, машину, отдых за границей, дачу, а детей нет? Я не давала клятв, просто ухаживала за детьми, а про себя знала, что сделаю все, чтобы они встали на ноги.

Прошел год. Врачи признали девочек инвалидами. Это было 6 февраля 2011 года, а на другой день от меня ушел муж. Хорошо помню тот день, вечером он сходил за продуктами, потом ушел на работу (трудился таксистом) и… не вернулся. В первый момент я была в недоумении, думала, что-то случилось. Ведь ничто не предвещало разрыва, отношения, проверенные временем, а он даже не объяснился. Это было больно. Я так сильно переживала, что у меня пропало молоко — отец предал своих детей.

На звонки муж не отвечал, родни у меня нет (маму, отца, бабушку и брата я похоронила). Жаловаться подругам? Нет. Их мнение я уже знала. По привычке посмотрела в окно (вдруг увижу свою машину), а ключи у мужа. Итак, чтобы выжить, нужна машина, работа, няня. Прежде всего, я обратилась в отделение полиции, чтобы мне вернули ключи от машины. Найти няню помогли знакомые, с работой определилась просто, стала домработницей в состоятельной семье.

Денег хватало, чтобы содержать няню, на еду и массаж детям. Алименты отец детей никогда не платил. Это был самый сложный период. Плакать в подушку было некогда — дети не позволяли мне такой роскоши, они сами постоянно нуждались в уходе. Инвалидность девочкам дали в апреле, а пока я оформила документы и мы получили пенсию, наступил май. За это время появились долги, мне говорили: вы должны за квартиру, за электричество, еще за что-то. А я только улыбалась: квартира — бетонная коробка, что с ней сделается, а мои дети — сытые и ухоженные.

В самом начале было очень трудно. Я же одна. На массаж носила девочек так, что люди оборачивались. Я брала одну и другую малышек под мышки и шла по этажам. Муж детьми не интересовался. Однажды только позвонил и спросил, а не полагается ли и ему что-нибудь из квартиры и денег? Я ответила по слогам: ни-че-го!

В настоящее время я не работаю. Государство платит девочкам пенсию по инвалидности, а мне по уходу за детьми. Мы все свободное время проводим вместе. Девочки учатся в специализированной школе. У Жени и Кати атрофия зрительных нервов, они пишут и читают в очках. Когда врачи сказали, что детям нужно больше бывать на природе, я купила дачу. Реабилитация — наша первейшая задача, я хочу подготовить детей к жизни в обществе. На первом этапе нам очень помог лечебный массаж, мы нашли отличного специалиста, девочкам на массаже было больно, но эффективно — малышки начали ползать. Позже из соцсетей узнала, что полезно класть детей на спину собаки, а у нас дома уже была собака — бернский зенненхунд.

Раньше по нескольку раз в год мы проходили реабилитацию. Массаж, иглоукалывание, специальные ботинки, в которых стелька шевелится, лимфодренаж, озокерит… Сейчас реже проходим, главное — учеба в школе. Вот доросли и до полетов в аэротрубе. Летать девочкам нравится, но нам еще многому надо научиться. В момент полета дочери переживают новое состояние, в голове нарабатываются новые нейронные связи, чтобы закрепить эффект, после полета мы идем на занятие адаптивной физкультурой.

Да, я еще не скоро буду работать по специальности, но такова моя материнская доля, я ни о чем не жалею. Иногда мне бывает страшно, но дети и делают меня сильнее.

Алсиня Шулепко

Фото Константина Кутузова