Институт истории СО РАН реанимировал донаучные подходы изучения Гражданской войны

Гражданская война в Сибири окончилась 100 лет назад, но до сих продолжаются битвы вокруг ключевых событий и фигур давно минувших дней. Так, омичи активно выступают против установки в «столице белой Сибири» памятника лидеру белого движения адмиралу А.В. Колчаку, в Новосибирске так и не решились установить памятник жертвам Гражданской войны. Очередное обсуждение подобных идей буквально «взрывает» медийное пространство. Интернет «забит» сенсационными материалами о событиях 100-летней давности. Насколько основательно изучена Гражданская война в Сибири ЧС-ИНФО попробует разобраться вместе с известным учёным, доктором исторических наук Владиславом Кокоулиным.

Справка ЧС-ИНФО:
Кокоулин Владислав Геннадьевич – доктор исторических наук, эксперт РАН, ведущий специалист по истории революций 1917 года и Гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке; занимается также историей ислама и мусульманских общин России. Автор нескольких монографий. В разные годы читал лекции в университетах Польши, Турции и Италии. Главный редактор журнала “Сибирский Архив”.

Войны памяти

— В этом году стартовал новый историко-просветительский проект «Сибирская трагедия». На сайте архивной службы создан портал, организована выставка, вышла первая книга из этой серии. Какие цели преследует этот проект и каков должен быть его результат?

— Инициатором этого проекта выступил руководитель государственной архивной службы по Новосибирской области Константин Владимирович Захаров. В сибирских архивах хранится огромное количество документальных материалов по истории Гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке, но с ними работают в основном профессиональные историки. Да, они написали книги и статьи, но обычный россиянин пополняет свои знания об этом трагическом периоде нашей истории из публицистики с её сенсационным открытием очередной порции «золота Колчака», блокбастеров типа «Адмирала», бульварной литературы, тиражи которой во много раз превышают количество издаваемой научной литературы. Да и сами историки внесли свой вклад в формирование мифов и ненаучных представлений о Гражданской войне. Поэтому задачей проекта «Сибирская трагедия» является привлечение внимания наших соотечественников к достоверным материалам, освещающим разные стороны тех далёких событий.

Разумеется, скучные сборники однообразных документов, например, заседаний какого-нибудь Совета министров с их бесконечными «слушали–постановили», массового читателя вряд ли заинтересуют. Поэтому нужно было выбрать такие документы, которые сразу же привлекли бы внимание к проблемам истории Гражданской войны. И в качестве первой темы были взяты агитационные материалы противоборствующих сторон. Ведь не секрет, что победа в Гражданской войне обеспечивалась не только военным искусством, но и умением привлечь на свою сторону как можно больше сторонников. Если рядом расположить листовки или плакаты белых и красных, разные по стилю и оформлению, посетитель выставки или читатель книги вольно или невольно начинает сравнивать и задумываться.

— В Омске уже много лет идут настоящие баталии относительно установки памятника Колчаку. Омичи и жители Омской области раскололись на две непримиримые группы, и никто не хочет идти на компромисс. Почему же именно адмирал Колчак стал «яблоком раздора»?

— Надо признать, что не только адмирал Колчак. Давайте вспомним дискуссии относительно памятника Сталину в нашем городе, непростое отношение к памятнику Николаю II и его сыну, который вскоре после установки подвергся вандализму. Проблема не сводится только к памятнику адмиралу. После распада Советского Союза сложный символический потенциал российского исторического наследия стал активно использоваться в политической борьбе. Массовое применение исторических символов в политической борьбе и дискредитация политических противников с помощью «исторического прошлого» получили в исторической науке название «войны памяти». Средства этой борьбы включают научно-исторические работы, исторические романы, публицистику, учебную литературу, установку и снос памятников и так далее. Памятники же выполняют в этой борьбе особую роль – они закрепляют победу в символическом пространстве. Следовательно, борьба вокруг памятника Колчаку – это своеобразное отражение реальной политической борьбы, идущей в нашем обществе.

После распада Советского Союза сложный символический потенциал российского исторического наследия стал активно использоваться в политической борьбе.

— Но ведь памятник Колчаку спокойно стоит в Иркутске, а в самом Омске есть ресторан «Колчак» на улице Ленина, в любом омском магазине продаётся водка «Колчак». А памятника как не было, так и нет.

— Здесь мы имеем дело ещё с одним явлением, которое называется «манипуляция исторической памятью». Давайте возьмём любую книгу про Колчака или любой современный фильм. Что мы там видим? Огромное количество исторических ошибок и искажений, а также мифологизацию образа Колчака – как «благородного сына нашей страны», который «любил родину» и «сражался за счастье и величие России». В Иркутске памятник Колчаку тоже был установлен не сразу, а после долгих дебатов. И установлен он был на частной территории. Но любопытно, что на постаменте этого памятника адмиралу Колчаку белогвардеец и красноармеец символически опускают направленные друг против друга винтовки с примкнутыми штыками. Это явная манипуляция общественной памятью.

— Борьба за памятники и против памятников говорит о размытости массового исторического сознания современных россиян.

— Борьба за памятники и против памятников также свидетельствует о размытости массового исторического сознания современных россиян. Механизмы формирования этой размытости достаточно очевидны – учебная литература, непрерывно меняющая своё содержание; массовая культура, транслирующая проамериканские «глобальные» ценности; бурный поток псевдоисторических сочинений и неоднозначное отношение к историческому прошлому России. Всё это оказывает непосредственное влияние на смысловое содержание тех или иных памятников. Свою лепту в эту размытость внесли, к сожалению, и некоторые историки из академических учреждений.

Наука или имитация

— Вы, очевидно, имеете в виду Институт истории СО РАН, сотрудники которого ещё в начале 1990-х годов обещали написать новую правдивую и фундаментальную «Историю Гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке». Но больше об этом ничего не слышно. В каком состоянии находится этот труд? Или же, как новая «История Сибири», он остаётся лишь обещанием?

— Конечно, определённая работа в Институте истории ведётся – периодически появляются статьи, сборники документов и даже монографии. Но закончить работу они так и не могут. И вряд ли смогут. Все их наработки – это частные сюжеты, частные фрагменты, которые никак не складываются в общую картину. Я понимаю, что можно 10 лет копаться в деталях и мелочах, но копаются уже почти 30 лет! А ведь кроме обобщения регионального материала предстоит встраивать результаты, полученные на материалах Сибири и Дальнего Востока, в общероссийскую картину, на это тоже надо время. Но, похоже, сотрудники Института об этом даже не задумываются. Их увлекло краеведение и они уже три десятка лет с упорством, достойным лучшего применения, занимаются краеведческой проблематикой.

— Казалось бы, сотрудники Института истории собрали и опубликовали некоторое количество фактического материала, изучили детали. Почему же они не складываются в цельную картину? Дело, очевидно, не только в краеведческом уклоне Института истории?

— Конечно, краеведческий уклон Института очевиден. Но можно писать интересные краеведческие работы и польза от них будет больше, чем от толстых бестолковых книг. А сотрудники Института истории вместо того, чтобы обратиться к многообразию методологического опыта современной исторической науки, попросту реанимировали донаучные подходы. Возьмём работы одного из сотрудников, который громогласно объявил себя ведущим специалистом по Гражданской войне. И это при том, что у него нет ни одной монографии на эту тему. Для того чтобы сказать «новое слово» в исторической науке, он позаимствовал из белогвардейской эмигрантской публицистики «теорию ошибок», объясняя разгром белого движения ошибками организаторов колчаковского переворота осенью 1918 года. Этим он напоминает биографов Наполеона, которые объясняли поражение французской армии в Отечественной войне 1812 года насморком полководца в момент решающей битвы.

Или другой сотрудник Института истории. Взялся писать об экономических аспектах белого движения. Но вдруг в архиве наткнулся на делопроизводство колчаковских министерств, которые в огромном количестве плодили разного рода проекты – от устройства беженцев до развития пчеловодства. Эти бюрократические бумаги никто, кроме их авторов, и не читал. Но вот они попали в руки современного историка, и он описал всё это бюрократическое прожектёрство как реальную политику антибольшевистских режимов.

Вы понимаете, что с таким теоретическим уровнем можно только изучать частности, но никакой обобщающей истории Гражданской войны написать нельзя?

— А какие проекты выполняет Институт истории?

— Последнее время мы замечаем какую-то энциклопедеманию в Институте – то энциклопедию купечества пишут, то энциклопедию казачества собираются сочинять. И это вместо полноценных обобщающих монографий по данной проблематике. Нет не только новой «Истории Сибири», но и даже «Истории сибирского купечества», и вряд ли будет «История сибирского казачества».

Причина проста – написал один-два абзаца – и статья в очередную энциклопедию готова. Потом размещаем это в РИНЦ и наращиваем Хирш. Есть и «рекордсмены» в этом деле. Так, один сотрудник отличился тем, что за год написал 170 подобных статей – каждые два дня по одной «статье». А ведь они считаются в РИНЦ наравне с полноценными статьями.

В реальности это ничто иное, как имитация научной деятельности. Разумеется, в таком виде существование Института истории СО РАН совершенно теряет смысл. Это лишняя и напрасная трата бюджетных средств.

— Но ведь есть ещё Гуманитарный институт в составе НГУ. Наверняка там есть талантливые студенты. Почему их не привлекают к этой работе?

— Их привлекают. Но что получается – им преподают те же самые сотрудники Института истории, вбивая в головы донаучные подходы. К тому же студента сейчас не увлечёшь узкой проблематикой. Молодёжь стремится к широким масштабным проектам. Но их нет. И нынешнее руководство Гуманитарного института, я считаю, даже не способно генерировать такие проекты. Отсюда и все провалы НГУ в рейтингах по гуманитарному направлению.

Молодёжь стремится к широким масштабным проектам. Но их нет.

— Рассматриваете ли Вы проект «Сибирская трагедия» как альтернативу тому, что делается в Институте истории?

— Задача у проекта «Сибирская трагедия» иная – преодоление исторического нигилизма, воспитание уважения к историческому прошлому, формирование определённой культуры отношения к историческим знаниям, диалог с органами власти по отношению к историко-культурному наследию. И, конечно, высокий научный уровень выполняемой работы, может в итоге создать ту базу, на которой и будет написана обобщающая работа по истории Гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке.

Роза Самойлова

Поделиться:

Наш канал на Яндекс.Дзен