Боксёр Михаил Алоян: «Говорят, что я вовремя ушёл»

боксер Михаил Алоян дает автографы

Фото Олимпийского совета в Новосибирской области

Новосибирский боксёр Михаил Алоян завершил профессиональную карьеру на победной ноте. В своём последнем бою 33-летний спортсмен-легковес одолел в Москве Давида Баррето из Венесуэлы. В интервью «ЧС» двукратный чемпион мира среди любителей и олимпийский призёр поведал о причинах ухода из бокса, вспомнил самые яркие эпизоды своей спортивной биографии и раскрыл планы на будущее.

Поздний переход в профи

— Михаил, что побудило вас завершить карьеру? Долго ли раздумывали? Со стороны решение выглядело несколько неожиданным…

— Думал недолго. Само по себе пришло осознание того, что хватит боксировать, пора заканчивать. Возраст уже для спорта немолодой. Ну и, наверное, мотивация пропала. Практически все старты пройдены, определённые заслуги есть. Выступать дальше не видел никакого смысла.

— Возраст для профессионального бокса у вас некритичный…

— У тяжеловесов карьера обычно длиннее. Легковесы в единоборствах быстрее стареют, скорость теряется. Сейчас многие спортсмены задерживаются в боксе надолго, на мой взгляд, по финансовым причинам: к 30 годам они растрачивают заработанное, а потом заново зарабатывают, прежде чем уйти. Есть, конечно, такие уникумы, кто до 40 лет держит себя в достойной форме, они по-прежнему готовы к поединкам. Но я в свои 33 уже не видел для себя мотивации.

— Пример великого Флойда Мейвезера, который продолжает показывать мастерство в 45, пусть и в выставочных боях, вас не вдохновляет?

— Флойд Мейвезер получает за бой больше ста миллионов долларов. Ему подготовиться ничего не стоит. Даже за выставочные поединки ему платят 9-10, а то и 15 миллионов долларов, и это только официальная часть. А сколько он зарабатывает на рекламе и остальных моментах? У нас в России профессиональный бокс далеко не так развит. В его случае мы говорим о совсем других суммах, которые и являются мотивацией в профессиональном боксе. Именно поэтому я и не видел смысла продолжать.

— У вас много наград. Но две самые крупные вершины — олимпийское золото и титул чемпиона мира в профессионалах — остались непокорёнными. Есть ли сожаление по этому поводу?

— Абсолютно никакого. По профи надо было начинать карьеру хотя бы лет в 25, а ещё лучше — в 20-21, чтобы достигнуть своей заветной цели. Зато у меня была богатая олимпийская карьера. Помимо бронзы Лондона-2012, есть серебро Рио-2016, дальнейшая история которого многим известна. В профессионалы я пришёл довольно-таки поздно, но определённых результатов достиг. Можно было бы стать суперчемпионом в одном весе, в другом, но я уже не видел к этому быстрого пути. Возраст поджимал. К тому же, существует много подводных камней. Решил, что не буду ещё на два-три года задерживаться на ринге.

— Тяжело принимали судьбоносное решение?

— Оно было готово ещё до боя. Сама природа и мой организм подтолкнули к этому. Ну не было желания дальше боксировать… Решение назрело естественным путём. С июня прошлого года я уже понимал, что у меня будет два-три поединка, и я закончу.

— Семья, надо полагать, вас всецело поддержала?

— Конечно. Все близкие давно ждали этого.

— На сколько больше времени теперь посвящаете родным?

— Да уж намного больше, чем когда боксировал. По дням и часам не скажу, но бываю с семьёй гораздо чаще. Каждый вечер теперь провожу дома. Отъезды случаются, но редко. Могу уделить значительно больше времени семье, и это здорово.

— Сейчас чувствуете облегчение? Или, может, наоборот, нехватку тренировок и спаррингов?

— Переизбыток тренировочного процесса даёт о себе знать. Многие ребята, которые завязывают, говорят, что хочется проводить бои ещё и ещё. Но, слава богу, это не мой случай. Меня сейчас будет тяжело загнать на ринг. У меня было много боёв, очень много! Чувствую некое облегчение. Первую неделю была какая-то пустота, путаница и бессмыслица, но потом пришёл в себя.

Дети, медали и санкции

— Ваши дети занимаются спортом?

— Пока они в качестве общего физического развития ходят на плавание. Им ещё рано чем-то серьёзно заниматься. Через несколько лет — пожалуйста.

— Отдать их в спортивную секцию планируете?

— Разумеется. Будут они чемпионами или нет — другой вопрос. Но само занятие спортом как воспитательный процесс я считаю обязательным.

— Стоит ли им идти в бокс?

— Сыну — да, конечно. Пусть попробует — почему бы нет? Мужчина должен быть сильным — и физически, и духом. А дочке — нет, зачем ей бокс? Только если в качестве фитнеса — сейчас это очень развито. Никому из девочек не рекомендую наш вид спорта, но это лично моё мнение. Кто хочет, пусть занимается, милости просим.

— Сын уже проявляет интерес к боксу?

— Он смотрит бои, и ему интересно. Любит мультики и бокс, и меня это уже радует. Что из него получится в боксе, время покажет.

— Есть у него любимые боксёры помимо отца?

— Он ещё маленький, не совсем понимает. У него мультяшки в голове.

— Сами форму поддерживаете?

— Ещё ни разу не тренировался после того, как завершил карьеру 22 февраля. Пока подожду, желание уже появляется. Пусть ещё усилится, и начну ходить в зал (улыбается).

— Почему не смогли выступить на Олимпиаде в Токио? В интервью нашему изданию вы заявляли о желании побиться за очередную олимпийскую медаль.

— Да, такие планы изначально были. Но из-за сложившейся на Олимпиаде в Рио-де-Жанейро ситуации (допингового скандала) меня могли бы не допустить до соревнований. В таком случае я бы подвёл команду, и никто от страны бы не отобрался, вес был бы пустой.

— Долго выбирали, чем будете заниматься? Тренерскую деятельность для себя рассматриваете?

— Сейчас нет планов и желания быть тренером, но, может быть, когда-то они возникнут. Не буду такую возможность исключать. В любом случае я остаюсь в спорте, занимаюсь общественной деятельностью, которую я давно для себя выбрал. Это дело буду продолжать.

— Какие победы и медали для вас наиболее ценны?

— Бронза Лондона-2012 и два титула чемпиона мира, а также серебро Олимпиады Рио-де-Жанейро со всеми вытекающими последствиями. Для кого-то — негативными, но лично для меня — показательными. Я говорю о допинговых моментах. Спасибо нашим согражданам, новосибирцам и вообще всей стране, людям, которые поддерживали меня морально в тот момент. Наверное, это самое лучшее, что было в карьере. Не перестаю благодарить людей за их доброе отношение. Слава богу, все поняли, что случилось недоразумение. Спрей для носа — это же не какие-то стероиды. Признателен нашим соотечественникам за понимание, которое они проявили, в отличие от некоторых чиновников и спортивных функционеров.

— Сейчас, в условиях международных санкций, строить дальнейшую профессиональную карьеру было бы сложнее?

— Да, многие говорят, что я вовремя закончил. Но кто бы знал… Просто так совпало. Отбоксировал 22 февраля, и потом все эти события и санкции, в том числе и спортивные, начались. Тяжелее было бы, конечно.

— У ваших коллег сегодня есть трудности с поиском соперников?

— Сложности есть. С выбором и привозом соперников из разных стран. Не скажу, что большинство стран нас не любят, просто их принуждают. Людям говорят не приезжать к нам, и они вынуждены подчиняться.

План «Б»

— В чём ваши сильные стороны, как вам кажется?

— Высокая природная скорость и ведение интеллектуального стиля бокса. Я мог драться на ринге, если это план «Б». Предпочитал игровую манеру, и в основном она мне помогала. Быстрота рук, мыслей и передвижения — это было моей изюминкой.

Я всегда был дисциплинированным и трудолюбивым, страх перебарывал. Но это всё не сработает, если нет команды. Основатель Новосибирского центра высшего спортивного мастерства (НЦВСМ) Виктор Филиппович Захаров, которого уже с нами нет, сделал для меня очень много. Он говорил мне: «Твоя голова не должна болеть ни о чём, кроме тренировок, всё остальное — на нас».

— Некоторые болельщики упрекали вас в излишней осторожности. Что можете ответить им?

— Они хотят шоу, крови и, как сейчас принято говорить, хайпа, хлеба и зрелищ. Если я упаду, окажусь в больнице и что-то со мной произойдёт, кто будет ухаживать за моей семьёй и мной? Они? Сомневаюсь. Похлопают, скажут: «Миша — молодец», а потом через определённое время многие забудут. Такова жизнь, и я не обвиняю людей в этом.

Моим истинным болельщикам бой в моём исполнении нравился — многие благодарили меня именно за такой бокс. Что касается тех, кто хочет крови и зрелищ, я не для них, уж извините. Гробить своё здоровье, чтобы кому-то понравиться, я не собираюсь. Я сразу всем, включая чиновников и руководителей, сказал, что так делать не буду. У меня своё виденье, как вести себя на и вне ринга: максимальное проявление уважения и никаких мордобитий.

— Случались ли у вас серьёзные травмы?

— Конечно. Переломы рук, операции на ногах — травм была уйма. После моего третьего профессионального поединка, прошедшего в феврале 2018 года в Сочи, я оказался в больнице, где пролежал несколько дней. Основной план не сработал, и мы перешли к запасному. Вышла откровенная драка без всякого бокса. Слава богу, победил и остался живым и здоровым, но получил перелом глазницы, сотрясение и другие повреждения — это совсем не шутки! Произошедшее заставило меня дополнительно подумать о моей карьере. Если придётся, я могу зарубиться, но это не мой стиль и не то, что мне нужно делать.

— Есть ли у вас, как спортсмена, недостатки, как сами считаете?

— Я не нокаутёр, хотя и могу сильно ударить. Среди профессионалов есть легковесы, которые от природы бьют очень мощно. Возможно, дело в моей олимпийской технике. Всё-таки у меня за плечами 18 лет любительской карьеры. Многие боксёры из западных стран начинают профессиональную карьеру в 18-20 лет. В профи совсем другая техника постановки удара и бокса.

— Нокаутирующий удар — это природный дар? Или его можно обрести?

— Скорее, первое. Так же, как и скорость. Хотя отчасти нокаутирующий удар можно наработать. Сложно, но можно.

— Ранее вы говорили о планах провести бой в Новосибирске. Было бы красиво провести здесь заключительный поединок. Почему не получилось?

— У нас построили подходящую площадку — «Локомотив-Арену». Я дважды предлагал областной федерации бокса организовать бой здесь — взялись за дело, но что-то пошло не так. Поймите, это накладно — провести поединок такого уровня. Всё упирается в финансы. Любая подобная идея, которая не реализуется, — это, как правило, вопрос денег. Не получилось в Новосибирске — провели в Москве.

— Есть шанс, что в будущем вернётесь?

— Исключено.

— Были ли в последнее время предложения, от которых отказались?

— Пока нет. Видимо, те, кто могут что-то предложить, знают, что моё решение — железное. Если я что-то решил, мешкаться не буду.

— Что можете посоветовать молодым спортсменам с высоты своего опыта?

— Единственное, что я скажу тем, кто достигает успеха, — это не размениваться на овации и не бежать во все двери после больших побед, а держать свою энергию в узде и заниматься в зале в два раза усерднее. Поменьше вечеринок, и всё будет отлично.

Читайте также:

Добавьте нас в источники на Яндекс.Новостях

Поделиться:
Если вы хотите, чтобы ЧС-ИНФО написал о вашей проблеме, сообщайте нам на SLOVO@SIBSLOVO.RU или через мессенджеры +7 913 464 7039 (Вотсапп и Телеграмм) и социальные сети: Вконтакте и Одноклассники

Комментарии [ 1 ]

  1. Долгожданная статья о Михаиле, спасибо! Для меня Михаил -умный, богато одарённый боксёр, добрый, разумный человек, заслуженно пользуется непререкаемым авторитетом!!! Рада, что Михаил смог сохранить своё здоровье для себя и своего семейства!!! Успехов, везения тебе в жизни и счастья!!!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *