Наука вдали от центра: проблемы старые и обострённые новые

Фундаментальная наука в СССР финансировалась из союзного бюджета и была делом центральных органов власти. В 1988 г. из союзного бюджета наука получала 89% средств, из республиканских 11%. Местные бюджеты в финансировании науки не участвовали. В том же 1988 г. на образование и просвещение расходовалось из союзного бюджета 13%, из республиканских — 24%, из местных — 63%. Граница в составе финансирования проходила по линии подготовки научных кадров — 40% аспирантов России обучалось в Москве.

Современная региональная наука уже третий год оценивается регулярными исследованиями, какие проводит агентство РИА-Новости. В них все регионы РФ получают свой ранг по «Национальному рейтингу научно-технологического развития регионов». Для составления рейтинга используются 33 показателя, сгруппированные по трем блокам: органы власти, среда для ведения наукоемкого бизнеса и среда для работы исследователей.

За 2023 г. рейтинг ещё не составлен, а в 2022 г. первые два места занимают Москва и Санкт-Петербург. За ними следуют Татарстан, Нижегородская, Московская, Самарская и Тюменская области. Томская область — на 13 месте. Новосибирская область заняла в рейтинге лишь 17 место. В 2021г. она входила в первую десятку. Причины происходящего требуют не только внимания, но и тщательного анализа.

Удалённая от центра наука в советское время

В советское время существовало две вертикали власти: основная — партийная, и вспомогательная — хозяйственная. Периферийная наука с самого её появления не вписывалась в вертикаль партийной власти. Хозяйственные организации местного подчинения также не могли вписать в свою структуру учёных, работающих рядом с ними.

Самый показательный пример связан с появлением Новосибирского научного центра — знаменитого Академгородка. Создатели его прекрасно представляли себе: в советских условиях научный центр как самостоятельный город невозможен, поскольку среди учёных не было достаточной численности членов КПСС, чтобы можно было образовать городскую партийную организацию. Его нельзя было создать и как административный район областного центра по той же причине — невысокой доли членов партии в научной среде.

И академик М. А. Лаврентьев, и все будущие сибирские учёные понимали: если их деятельность будет курировать районный уровень партийного аппарата, о науке можно будет забыть. Понадобилось нетривиальное решение: присоединить к Академгородку поселок строителей Новосибирской ГЭС (посёлок ОбьГЭС), расположенный на другом берегу Оби и не связанный территориально с научным центром. В результате набралась численность членов партии по действовавшим нормативам достаточная, чтобы создать районную парторганизацию, райкомы КПСС и ВЛКСМ. Без этого мудрого решения не появился бы знаменитый сейчас Новосибирский научный центр.

Интеграция научного городка с посёлком строителей позволила сибирским учёным выходить сразу на уровень городского комитета КПСС, от которого небольшой шаг отделял от областного комитета.

Удалённая от центра наука в настоящее время

В настоящее время научный коллектив, находящийся вдали от центра, в большей степени привязан к отраслевой вертикали власти, чем к местной власти.

В новых условиях также появляются важные экономические агенты, фактические и потенциальные заказчики, которые работают чаще всего, на федеральном уровне. Это также ослабляет связь с местными органами власти. Даже при наличии санкций и трудностей в сфере международных связей, они предпочитают инвестировать в зарубежную инновационную сферу, а не в отечественную. Эти бизнес-структуры также ставят текущие интересы в приоритет. Объясняется происходящее неопределённостью даже ближайшего будущего.

Выход видится не в замене таких связей с негосударственным федеральным уровнем на связи с региональными структурами, а в том, чтобы ориентация таких структур (госкорпораций и самых больших частных компаний) переключилась с решения текущих задач на перспективы развития. Ярким свидетельством таких усилий является федеральный проект «Создание Национального центра физики и математики» (НЦФМ).

Основными целями этого проекта являются «получение новых научных результатов мирового уровня, подготовка ученых высшей квалификации, укрепление кадрового потенциала ядерного оружейного комплекса ГК «Росатом» и ключевых научных организаций РФ, повышение привлекательности российской науки для молодых ученых».

«Понятия «национальные исследования» и «мировые исследования» для центра в большой мере совпадают. А на периферии научное сообщество зачастую заимствует внутренний критерий значимости исследований у центра и определяет важность своих работ исключительно со ссылкой на него». Таковы результаты исследований зарубежных учёных . Довольно редко в условиях современной России перед наукой ставятся практические задачи, актуальные для региона. Во всяком случае, правовой механизм и устоявшиеся процедуры для этого отсутствуют.
И здесь Россия — не исключение. В других странах также отмечается, что наука на периферии обращает усилия на исследование престижных в центре проблем науки, часто далеких от потребностей региона, а иногда и страны в целом. При большей привязке к центральным научным организациям.

В последнее время ситуация изменилась. Причём нельзя сказать, что в лучшую сторону. В прошлом году был принят весьма примечательный федеральный закон № 1184615-7 о внесении изменений в статью 12 ФЗ «О науке и государственной научно-технической политике» и статью 8 ФЗ «Об образовании в Российской Федерации». Этим законом было РАЗРЕШЕНО расходовать средства местных (региональных) бюджетов на помощь научным и образовательным учреждениям федерального подчинения.

В обсуждениях проекта данного закона высказывались мнения, что за этим стоит стремление переложить в дальнейшем затраты на науку на местные бюджеты, экономить средства федерального бюджета. Скорее всего, это преувеличение. Речь идет, прежде всего, о том, чтобы достижения региональной науки использовались для развития экономики того региона, где работают данные научные коллективы.

Но в результате финансирование периферийной науки станет резко дифференцированным. Одно дело — две столицы или Татарстан, совсем иное — существенно более скромный бюджет Новосибирской области. Неравномерность финансирования — это не только нарушение справедливости. Исследования и разработки остро необходимые для экономического развития страны не могут вести коллективы, расположенные в регионе, где местный бюджет не в состоянии их финансировать.

И как можно сравнивать перспективы региональной помощи федеральным научным учреждениям в Москве с её бюджетом на 2023 г. в 3,4 трлн руб. и в Новосибирске, где областной бюджет на тот же год в 12 раз меньше при дефиците 46 млрд руб.

Финансирование науки вдали от центра и критерии эффективности науки

Без всякого сомнения принятие Закона №1184615-7 представляет собой попытку улучшить финансирование науки вдали от центра за счёт региональных бюджетов.

Во всех странах на периферийную науку выделяются существенно меньшие средства по сравнению с центром. По этой причине справедливо следующее суждение: «На периферии можно обеспечить высокий уровень исследований только в тщательно отобранных отраслях знания. Оригинальность таких исследований рассматривается как основа концепции «активной периферии».

Результаты неравноправия науки в центре и вдали от центра очевидны. В Москве средняя зарплата научного сотрудника 138 тыс. рублей, в Новосибирске 77 тыс. рублей, то есть почти вдвое меньше. Даже если учитывать, что жизнь в Москве обходится дороже, чем в новосибирском Академгородке, разрыв всё равно весьма солидный. Но возникает вопрос, а насколько целесообразны вложения в науку, как оценить эффективность российской науки и соответственно — окупаемость этих вложений.

В условиях сложной международной ситуации теперь уж всем стало ясно, что число публикаций в престижных иностранных журналах не может быть критерием эффективности отечественной науки.
По этой причине готовится принятие Закона РФ об оценке эффективности науки. 16 марта 2023 г. соответствующий законопроект был одобрен Государственной Думой в первом чтении. Принятие указанного законопроекта планируется до конца 2023 года. Но когда точно — пока неизвестно. Законопроект предусматривает закрепление понятия «научная (научно-техническая) экспертиза», основы её проведения, а также устанавливает полномочия Правительства РФ по утверждению положения о научной (научно-технической) экспертизе, которым будут определены объект, цели, задачи и принципы научной (научно-технической) экспертизы, единые критерии ее проведения, требования к экспертным организациям и экспертам, осуществляющим такую экспертизу.

Замена публикационного критерия на экспертный можно было бы приветствовать. Но оказывается, что в целях «снижения зависимости от международных наукометрических баз данных», Министерством образования и науки РФ предлагается перейти к использованию Национального списка научных журналов, так называемого «Белого списка». Более того, Межведомственной рабочей группой «Белый список» был утвержден ещё 20 октября 2022 г. В него вошло более 29 тысяч научных журналов, в том числе 1 122 российских научных журнала. Но основная часть этого «Белого списка» — иностранные журналы из «дружественных стран», то есть индийских, китайских, арабских и т. д. Причём работа над «Белым списком» продолжается «с целью полного покрытия потребностей российских ученых в публикации основных результатов научных исследований». Параллельно к тому же разрабатывается Методика категорирования и экспертизы научных журналов для включения в «Белый список». То есть «Белый список», утверждённый 20.10.2022, составлялся без утверждённой методики.

Критерий числа публикаций в определённом изначально списке журналов ставит науку вдали от центра в невыгодное положение. Учёным, находящимся в двух столицах опубликоваться проще и доступнее. Но рассмотрим этот критерий подробнее.

Существует Глобальный инновационный индекс (ГИИ) — система сравнительных индикаторов научно-технологического и инновационного развития стран. По этому индексу Россия заняла в 2022 г. 47-е место из 132 оцениваемых стран. Какие же показатели сдвинули нашу страну с первых мест? Их два: число научных статей в области естественных и технических наук и доходы от использования прав на объекты интеллектуальной собственности. Из этого следует ещё одно свидетельство того, что рост числа научных публикаций в соответствии с до сих пор действующим в России критерием не отражает вклад науки в развитие отечественной экономики.

Экспертный способ оценки эффективности науки в настоящее время, тем не менее, существует параллельно с публикационным. Это присуждение учёных степеней учёными советами, состоящими из ведущих специалистов по соответствующей специальности. Согласно Переписи населения 2021 года, в России было 363 тысячи кандидатов и 79 тысяч докторов наук. По данным предыдущей переписи, проведённой в 2010 году, кандидатов было 596 тысяч и 124 тысячи докторов. Иначе говоря, численность кандидатов наук сократилась на 39%, а докторов — на 36%. В чём причины такого сокращения численности докторов и кандидатов наук?

Наибольшее сокращение произошло по техническим и естественным наукам.
За последние 5 лет 34% защит диссертаций прошло по общественным и гуманитарным наукам, по техническим наукам защищено всего 21,5% . Из этого следует, что экспертные оценки достижений отдельных учёных, какие выражаются в присвоении учёных степеней, в настоящее время слабо связаны в нашей стране с научно-техническим прогрессом. Во всяком случае, всем, кто (как и я) убеждены, что главная цель науки — содействовать ускорению НТП, есть над чем задуматься.

Иметь ученую степень — не то же самое, что заниматься наукой. Людей, занятых непосредственно исследованиями и разработками, в России 346,5 тысячи, из них с ученой степенью — 99,1 тысячи. А значит только около 22% кандидатов и докторов наук заняты непосредственно наукой. Получается, что присуждение учёных степеней — это своеобразный научный экспорт, торговля научным престижем с другими сферами экономической деятельности. И его проще вести в центре.

Покачнувшаяся научная пирамида

Развал отечественной науки начался в 1970-е годы. Это было особенно заметно по Академгородку, когда пришли другие, деловые люди, которым наука была интересна по иным причинам, чем просто познание мира. Время романтики во всём, в том числе и по отношению к научным исследованиям, закончилось.

Рудимент прежней системы — это то, что если руководишь академическим институтом, то ты должен обязательно быть членом-корреспондентом РАН, в крайнем случае — доктором наук. Хотя мировая практика говорит, что если конкретный человек показал себя как хороший организатор, то неважно, есть или нет у него научные достижения. Пусть научным коллективом руководит хозяйственник. Это другая, совсем не научная работа. Конечно, он должен слушать тех людей, которые обладают научными знаниями, но вовсе не обязательно ему идти по фактически развалившейся научной иерархии. Неверно видеть причину развала отечественной науки в решениях конкретных лиц из аппарата государственного управления. Они играют как умеют.

Научная иерархия разваливается снизу — с аспирантуры и защит диссертаций. В РФ неуклонно снижается численность аспирантов. В 2010 г. их было 157 тыс. человек, в 2021г. — 90 тыс. человек. В 2023 г. их численность возросла до 110 тыс. человек, но она ещё далека от прежних показателей. Доля окончивших аспирантуру с защищенной диссертацией составляет сейчас менее 13%, а в 2010 г. была более 28%. Развал иерархической лестницы, которая выполняла определённые функции контроля, привёл к нежелательным последствиям. Это привело к тотальной регламентации науки.

Связь научной, хозяйственной и партийной иерархий, лояльность была для советского времени совершенно естественной. В наше время на замену этой системе пришла трактовка науки как бизнеса, идеология зарабатывания денег. И директора институтов ей подчинились, стали рассматривать свои коллективы как источник собственного бизнеса.

Выход из создавшейся ситуации

Ориентацию некоторых участников деловой жизни иногда называют «поиск ренты» (rent-seeking), то есть стремление к получению дохода при минимальных усилиях. «Поиск ренты» противопоставляется «поиску дохода» (profit-seeking).

Естественно, что чем больше распространён «поиск ренты», тем меньше возможности экономического роста. В период рыночных реформ высокая доля «ищущих ренту» удивила иностранных консультантов, которые предполагали, что, получив почти бесплатно средства производства, новые собственники начнут выкладываться ради того, чтобы приумножать свою собственность. В условиях, когда люди, ориентированные на «поиск ренты», приходят к управлению или финансированию науки, это существенным образом изменяет траекторию научно-технического развития.

Такие руководители понимают, что для минимизации усилий не нужно менять тематику исследований, проще идти по накатанной дороге, чем взбираться по тропинкам чего-то нового. По этой причине появляются регламенты и паспорта профессий, отслеживаются публикации на предмет соответствия их той тематике, ради которой существует тот или иной научный коллектив.

Для них важно сохранить хотя бы эти права, а пока они еще хоть как-то соблюдаются — получить доход от собственности, находящейся в его распоряжении. Опасность ориентации на получение стабильного текущего дохода (пока что-либо не произошло), отмечали американские консультанты Правительства РФ в первые годы после развала СССР.

«Поиск ренты» отодвигает в сторону необходимость для владельцев крупного бизнеса заниматься организацией и финансированием научных и опытно-конструкторских работ. Для обеспечения спокойствия при достигнутом уровне благосостояния нужна не наука, а совершенно иные виды деятельности. Но эта же тенденция рано или поздно должна была проникнуть и в научную деятельность, развитие науки и в принципы управления ею.

Приток «ищущих ренту» предпринимателей сливается со сложившимся ранее потоком «ищущих ренту» научных работников, которых привлекал пожизненный статус обладателей учёных степеней и академиков РАН. Для таких людей привлекательны не научные достижения, а система учёных степеней и званий.

Именно она приносит максимальные доходы при минимальных затратах. При этом нет лучших вариантов повысить пожизненный доход для себя и нужных людей. Система научных степеней и званий стала представлять собой крайне выгодную систему бизнеса. Чтобы наука развивалась, нужно преобразовать её так, чтобы бизнес как «поиск ренты» внутри неё был невозможен.

В особенности тяжкий вред наносят «ищущие ренту» периферийной науке. До вершин национальной научной иерархии далеко. К решению задачи избавления от балласта в местной науке в настоящее время не готовы власти ни одного российского региона. Поэтому не исключено, что средства регионального бюджета, расходование которых разрешено федеральным законом №1184615-7, будут израсходованы неэффективно. В результате они могут пойти на сохранение уже накопленного в региональной науке балласта.

Единственный, на мой взгляд, путь улучшения позиции отечественной науки, находящейся вдали от центра, состоит в получении заказов на исследования и разработки в своём регионе. Здесь потребуется и финансовая помощь со стороны региональных бюджетов, что теперь допускается Федеральным законом №1184615-7. Тогда эффективность науки будет оцениваться по критериям практического внедрения научных результатов.

Юрий Воронов